Всё было размеренным и предсказуемым, пока Такуми не нашёл в старом чемодане дедову тетрадь. Там, среди детских рисунков, он увидел фразу, которая не имела права на существование: «Господин Судзуки упал в фонтан, потому что смотрел на юбку!». Эти слова, абсурдные и дикие, не укладывались в его строгий мир, где кофе всегда с тремя граммами сахара, а отчёты требуют коррекции ровно на 0.5%. Он показал находку Саори, продавщице воздушных шаров. И тогда, нарушая все правила, он рискнул сказать ей
Смотришь на Сэи Ханду со стороны — и кажется, у него есть всё. Его каллиграфия завораживает, одноклассники восхищаются, девушки смотрят с обожанием. Но внутри него — постоянный шум. Каждая улыбка в его сторону кажется ему скрытой насмешкой, каждый компликт — вежливой ложью. Он ловит себя на мысли, что люди наверняка замечают каждую его неуверенность, каждый неловкий жест. Он пишет свои иероглифы с такой точностью и красотой, будто пытается вывести на бумаге тот порядок, которого так не хватает
Тридцатилетний Дайкити жил тихой и одинокой жизнью, целиком поглощённый работой. Всё изменилось со смертью деда. На похоронах он столкнулся с холодным расчётом родни: никто не хотел брать на себя заботу о шестилетней Рин, внебрачной дочери покойного. Девочку собирались отправить в приют. Дайкити смотрел на испуганную малышку, и что-то в нём перевернулось. Не в силах оставить её, он, вопреки здравому смыслу, заявил, что заберёт Рин к себе. Позже он с изумлением осознал, что эта девочка, по сути,