Каждый день — это поток людей, боли и отчаяния. Он стоит на передовой, в том месте, где решаются судьбы. Где от одного решения может зависеть всё. Но со временем он понимает, что не все достойны спасения. Иногда за дверью скорой оказывается тот, кто причинил зло, кто разрушил чужую жизнь и избежал наказания. И тогда в нём просыпается не только врач, но и судья. Он начинает взвешивать не только медицинские показания, но и человеческие поступки. Тихий, внутренний выбор: спасать или отпустить.
После гибели брата Марек находит в его вещах карту с пометкой «Хела» и обрывок записи о корабле «Варна». Вместе с Касей, продавщицей янтаря, он пытается понять, что случилось с Яцеком. Запись ведёт их к «Шпроту» — но тот погибает в пожаре. Ночью в порту они находят в лодке брата деньги и фотографию с незнакомцем. Кася чует не рыбу, а бензин. Поиски заводят их вглубь преступной схемы: под видом удобрений из Калининграда идут совсем другие грузы. Смс брата — «Они подменили контейнеры. Надо
Якуб живёт в Лодзи, в своём ритме: бублики по утрам, сестра Агата в аптеке. Их отец, Марек, исчез пять лет назад, и это молчаливая рана. Однажды в кассу Агаты попадает конверт с его фотографией. Она в ярости, не хочет ворошить прошлое. Но Якуб не может остановиться. На обороте снимка — адрес старой фабрики. В пыльном подвале, среди дневников, пахнущих машинным маслом, он находит ключ. Ключ от квартиры в Гданьске, где отец, возможно, встречался с незнакомкой в красном пальто. Это лишь первая
Зофья, учительница в деревенской школе, замечает странности в поведении Яна, вернувшегося с войны. Его сапоги вечно в глине, будто он по ночам что-то роет. Она спрашивает его о пропавшей Ленке, но в ответ получает лишь молчаливый подарок — картофелину, брошенную на парту. В её списке уже три фамилии исчезнувших детей. В корчме Владек, хозяин с обожженными щеками, шепчет, что видел Яна с немцами в сорок третьем. Топил печки, пока тех расстреливали. Зофья находит в лесу ржавую печать — такую же