Афина нашла в кафе старую коробку с письмами своей бабушки Софии. Пожелтевшие листы 1967 года — отчаянные строки к американскому солдату Томасу. Она позвонила его внуку, Джейку из Бруклина. Тот рассмеялся в трубку: у его деда была татуировка с именем «Элени». Они встретились в Пирее. Джейк в потертых джинсах копался в портовых архивах. Письма упоминали таинственный ящик с маркировкой «ΧΑ», чей след оборвался в октябре 67-го. В тот же день София перестала писать. Джейк показал фотографию: Томас
Всё началось с конверта в лондонском кафе. Элла, юрист с изматывающей мигренью, нашла его — внутри была расписка на имя Никоса Каваса. В тот же день Никос, в Пирее, вытащил из воды рюкзак, набитый деньгами. Его сестра Мария, голос в телефоне полный ужаса, предупредила: он даже не представляет, во что ввязался. А в Нью-Йорке Джейк, бывший аудитор, получил анонимное сообщение: «Они убьют её в четверг». Это была Элла. Когда её офис взломали, Элла рванула в Афины. Никос, уже долженший портовым
Греческий рыбак Костас нашел в сетях медный диск с загадочными узорами. Он отправил его Лене, инженеру-акустику из Бремена. Та обнаружила, что узоры совпадают с подводными аномалиями в Северном море. В Амстердаме биолог Мартин, изучая странные звуковые частоты, зафиксировал ту же аномалию, что и в 89-м, когда киты сбивались с курса. А в Стокгольме художница Элин бессознательно воспроизводила эти узоры на своих холстах, будто что-то вело её руку. Их пути пересеклись в Роттердаме. Лена и Мартин