Это история о том, как из лондонской тоски и гитарных переборов на задымлённом диване рождалась музыка, которая обожгла мир. Мы видим Мика Джаггера, вгрызающегося в строчку «I Can’t Get No», и Кита Ричардса, находящего ту самую бас-линию. Сначала это лишь комната на Джерард-стрит, окурки на полу и пар из радиатора. Потом приходит слава — тяжёлая, оглушительная. Гастрольный автобус, пропахший коньяком и потом. Бьянка тычет в Мика пачкой нераспечатанных писем от дочери. Номера отелей, где Кит и
Это история о том, как рождалась легенда из дыма, долгов и настойчивой веры. Ронни Скотт, саксофонист с обожженными пальцами, и его партнер Джерард Хорнсби толкаются в подсобке нового клуба. Пачки счетов, запах краски и плесени. Ронни ночует на раскладушке у бара, прислушиваясь к дребезжанию стекляруса от проезжающих грузовиков. После открытия — борьба с тишиной. Зут Мани разбивает стакан, крича в гробовую тишину между песнями. Джерард уговаривает музыкантов играть тише, чтобы не злить
В конце семидесятых Джон Леннон надиктовал песню на старую кассету. Всего лишь черновик, эскиз, сделанный дома. Но эти хрипы, этот шум — они на десятилетия похоронили мелодию. Она так и осталась призраком, неясным отголоском в магнитофоне. Прошли годы. И вот команда Питера Джексона, та самая, что когда-то вернула к жизни «Битлз» для проекта «Get Back», берётся за невозможное. Они решают очистить эту запись. Не просто убрать шум, а услышать за ним живой голос, тот самый, что пел когда-то на