Просыпаешься с жестоким похмельем, голова раскалывается, а в памяти — провалы. Вчерашняя вечеринка, пейзаж, который хотел дописать… и эта река. А над тобой, в виноградных лозах, висит она. Прекрасная и мёртвая. Ужас парализует. Ты бежишь, не помня себя, и оказываешься на фестивале. И вот она — живая. Та самая девушка, хозяйка праздника. Ты уже думаешь, что всё привиделось, но утром объявляют об убийстве. И ты понимаешь — это была не галлюцинация. Ты видел жертву. Тебя впутывают в расследование,
В пекарне «Зимняя рожь» Лена месит тесто, а за окном мигают гирлянды. На площади Томас чинит куранты, роняет винт в снег и бормочет что-то себе под нос. Утром она находит в муке его записку — про встречу у фонтана и гирлянды. Рвёт её, но обрывки засовывает в карман. Вечером у киоска с миндалём он возится с перегрызенным проводом, а она ставит перед ним коробку с перепаянными проводами. Говорят о калачах без кардамона — она помнит, что он его не терпит. Потом вешают украшения на ёлку у аптеки,
В промзоне Лаузица, возле старой шахты, находят тело инженера Клауса Фидлера. Рука зажата в конвейере, лицо обуглено. Следы ведут не туда, куда должны были бы, если бы это был несчастный случай. Криминалист Эрих Браун, с его вечной мигренью и леденцами, сразу это видит. Местный участковый Лена Шольц шепчет ему про петицию против закрытия шахты и про Гюнтера Рихтера, последнего, кто видел Фидлера живым. В архивах Эрих натыкается на странный чертеж — «Проект 12/88». Никогда не запускали. А в углу