Мэгги из Брайтона включает кофемашину, но не чувствует запаха. С тех пор как в девяносто восьмом случилась авария, для неё мир лишился ароматов — и дождя, и ненавистной валерьянки. Она не отличает на вкус картошку от перца. В шкафу стоят духи с оборванными этикетками — она пробует наугад, впустую. Вчера дочь снова сморщилась от пересоленного супа. Мэгги только развела руками. А в Глазго скрипач Джейкоб закрывает глаза в метро, слушая, как грохот колёс сливается с гулом толпы. Он слышит музыку
Это путешествие в миры, которые уже не существуют. Ты видишь, как в туманных лесах Азии огромный череп алюркана пробивает броню соперника в битве за самку. Как в сумерках Северной Америки молодой троодон по имени Дэш отчаянно защищает гнездо от голодных заурорнитолестов. А в древней Европе крошечный рапетозавр, едва вылупившись, уже бежит к лесу, зная, что каждая тень грозит гибелью. Здесь нет пафоса, только борьба за день. Вот стая гиганторапторов сражается с монстром-тарбозавром за тушу
После гибели динозавров мир опустел. Но ненадолго. Из пепла поднялись новые хозяева — млекопитающие, но не те, что мы знаем. Сначала это были крохи, прятавшиеся в тени. А потом пришли гиганты. Вот тропические болота, где охотится эндрюсарх — чудовищный зверь размером с автобус. Вот саблезубый смилодон по кличке Полулапый, чья жизнь — это бесконечная схватка за выживание в стае. Вот ледяные пустоши, где мамонты бредут сквозь метель, а шерстистый носорог ценотарий отстаивает свою территорию. Это