Малькольм застрял в пустоте. Каждый день — серая муть, и только химией он пробивал эту стену. Отчаяние копилось, пока не превратилось в огненный шар в груди. И тогда родилась идея — не план, а бредовый импульс. Набить рюкзак оружием и пойти в торговый центр. Обычный день. Люди с покупками, детский смех. А он шагает по этажам, чувствуя холод металла сквозь ткань. Сердце колотится не от страха, а от странного оживления. Всё равно назад пути нет. Потом начался хаос. Крики, сирены, хруст стекла под
Это не просто запись, а скорее перенесённое на плёнку состояние. С самого начала ты попадаешь в самый центр энергетического вихря. Честер выкладывается так, будто это его последний крик — его голос то обжигает шёпотом, то обрушивается рёвом, от которого сжимается всё внутри. Майк своим ритмичным чтением и электронными вставками создаёт контраст, уводя в трансовые провалы, чтобы потом гитары Роба и Брэда снова накрыли стеной звука. А Феникс и барабанщик Роб Бурдон — это неистовое сердцебиение
Это был не просто концерт, а катарсис. Помню, как Честер Бен стоял у микрофона, и в его голосе жила вся боль и ярость мира, которая разрывалась наружу. Майк Шинода то бросался в толпу с рэпом, как призыв к восстанию, то отступал к клавишам, создавая атмосферу. А толпа... она была единым существом, которое дышало, кричало и прыгало в такт каждому удару Роба Бурдона. Гитара Брэда Делсона визжала, пронзая воздух, а басы Финикса держали всё это безумие на себе, как стальной каркас. В тот вечер