Её стихия — погони и задержания. Женька дышала работой, но после ранения её списали на бумажную рутину, курировать бывших заключённых. Она металась в четырёх стенах, уверенная, что это конец. Но за сухими делами и отчётами вдруг проступили судьбы. Не просто «бывшие», а живые люди с ошибками и надеждой. Кто-то оступился от безысходности, кто-то по глупости. И её роль оказалась куда важнее — быть тем мостом, что помогает вернуться к нормальной жизни. А ещё был Пётр Крылов, её начальник. Их
Николай Дымов жил по своему кодексу. Коллеги звали его Самураем — за холодную выдержку и умение вести допрос как тонкий психологический поединок. Его мир был чёток: работа, преступники, одиночество. Всё рухнуло, когда спустя годы к нему приехала повзрослевшая дочь. Он, привыкший к опасности и жёстким разговорам, вдруг оказался беспомощным. Не мог найти верных слов, не знал, как подступиться к этому чужому, выросшему без него человеку. А потом пришла новая беда, куда страшнее любой операции. Он