Тысячу лет они держали нас в грязи и страхе. Сайклосы — гиганты, пришедшие с небес, чтобы высосать из Земли всё соки. Мы скатились в каменный век, прячась в горах, разбившись на жалкие племена. Жили, как тени, забыв, что значит быть людьми. Всё изменил Джонни. Он был одним из нас, но в нём жила ярость. И однажды он нашёл их оружие. Не просто оружие — их доспехи, их машины. Это была не просто находка. Это была искра. Мы научились бить их их же оружием. Из последних сил, из обломков былого, мы
После метеоритного дождя, едва не стоившего астронавту жизни, на лунной станции что-то пошло не так. Спасённый, но не целый. С ним на борт проникло нечто — вирус, искажающий реальность. Сначала это были лишь тени на периферии зрения. Потом голоса. Команда начала видеть кошмары наяву. Старые обиды и страхи вырывались наружу, принимая зримые формы. Отличить правду от вымысла стало невозможно. Каждый доверял только своим глазам, а они лгали. Напряжение росло, паранойя разъедала изнутри. Кто-то
Этот фильм – не просто хроника съёмок. Это погружение в самые тёмные уголки творческого процесса, где рождался один из самых влиятельных образов ужаса. Всё начинается с архетипов, с тех древних мифологических страхов, что прячутся в нашем подсознании. Сценарий, написанный Дэном О’Бэнноном, стал сосудом для этих первобытных кошмаров. И тогда появляется он – Ханс Руди Гигер. Его болезненно-прекрасные, биомеханические видения навсегда изменили облик ксеноморфа. Камера заглядывает в его мастерскую,
Группа исследователей в пустыне натыкается на невероятное — древний город, скрытый под пирамидой. Сначала это кажется величайшим открытием. Но очень скоро восторг сменяется холодным ужасом. Они понимают, что потревожили не руины, а тюрьму. И заключённые в ней — могущественные сущности, древние боги, жаждущие свободы. Теперь воздух густеет от древней угрозы, а стены шепчут проклятия. Каждая находка, каждый артефакт — не ключ к славе, а шаг к неминуемой катастрофе. Учёные, зажатые между палящим