Наташа работает в столовой закрытого института. Её жизнь — это бесконечные коридоры, учёные за обедом и тихий роман с иностранцем Францем. Всё это под неусыпным взглядом системы. Однажды ночью к ней врыются сотрудники КГБ. Допрос. Унизительный, долгий, с пристрастием. Они требуют подробностей о её личной жизни, о Франце. Выворачивают душу наизнанку, смешивают интимное с политическим. Она пытается сопротивляться, но её ломают. Это не просто допрос, это ритуал разрушения. После всего её
В 1968 году, в секретной лаборатории где-то в глубине СССР, наука смыкается с оккультизмом. Здесь, за закрытыми дверьми, идут жестокие эксперименты над людьми и животными. Учёные, потакая своим порокам, пытаются создать идеального человека. Генерал КГБ видит это безумие, но смотрит сквозь пальцы, веря, что результат оправдает любые средства. В этот хаос врывается группа молодых фанатиков из радикального движения. Они прибыли под видом испытуемых, но их цель — не участвовать, а уничтожить. Они
Юная Катя, библиотекарша, жила с тихой верой в любовь. Мир казался ей полным света, но он оказался жёстким и холодным. Разочарования следовали одно за другим, пока в её жизни не появилась Таня. Журналистка, сильная и чуткая, стала для Кати островком тепла и понимания. В их отношениях она наконец обрела то, о чём мечтала, — искреннюю близость и поддержку. Но это счастье было не для всех. На их связь обратил внимание Первый отдел. Для системы, для общества того времени такие чувства были
Молодой учёный Максим верит в евгенику, в создание нового, сильного человека. Он и его товарищи работают в закрытом Институте, погружённом в упадок. Вокруг — пьянство, распущенность, цинизм. Всё, что он презирает. Буфетчица Вика влюбляется в него. Она видит в нём не только фанатичную убеждённость, но и скрытую жестокость, которая её пугает. Она надеется, что её любовь и нежность смягчат его, одолеют ту холодную теорию, что живёт в его голове. Их сложные, напряжённые отношения разворачиваются
Москва, 1956 год. После двадцати пяти лет разлуки в его жизнь врывается Мария — актриса из Греции, призрак его молодости. Всего три дня. Для Дау, знаменитого физика, это как глоток свежего воздуха в закупоренном мире. В её глазах он снова видит того человека, каким был когда-то, — полного надежд и страсти. Он пытается выстроить хрупкий мир их встречи, укрыться в воспоминаниях о былой любви. Но реальность — это стены его дома и Нора, его жена. Она не кричит, не скандалит. Она просто есть. Её
Нора живёт с мужем-учёным за высоким забором института, в особом мире, где всё подчинено строгому порядку. В эту замкнутую вселенность приезжает её мать. С первого взгляда кажется, что это просто визит. Но тишина между ними густая, натянутая. Мать не говорит открыто, а смотрит. Впитывает каждую деталь: как Нора двигается по дому, как общается с мужем, как отводит глаза. Она ищет следы дочкиной прежней жизни, пытается понять, не потеряла ли та себя в этом холодном благополучии. Их разговоры на
В закрытый институт, где живёт и работает физик Никита, приезжают его жена Таня и дети. За время разлуки в его жизни появились другие женщины. Теперь он пытается объяснить жене, что его любовь к ним — не предательство, а нечто естественное. Он ведёт эти разговоры везде — в их спальне, за обедом, на прогулках по снежному двору. Никита говорит о свободе, о том, что чувства не должны быть в клетке. Он проверяет границы её любви, ищет в её глазах понимание или хотя бы намёк на согласие. Таня
Он приехал в Харьков полный идей. Лев Ландау, молодой и резкий, с головой погружается в работу в УФТИ. Его кабинет — хаос из бумаг и пепла. Он собирает вокруг себя талантливых ребят, для которых теория — основа всего. Его жена, Кора, пытается создать уют в комнате с продувающими окнами Дома специалистов. Но скоро наступает пора давления. Начальник Вальтер и парторг Корчмарёв требуют участия в партсобраниях, подписей под доносами. «Лев Давидович, ваше мнение?» — звучит как приговор. Ландау
Даниил, уборщик из киевской общаги, живет в мире хлорки и плесени. Его девушка Аня, студентка-химик, тайком приносит ему пробирки, а он показывает ей свои тетради, испещренные странными формулами, которые, как он говорит, дёргаются, как провода под током. Однажды в мусоре он находит обрывок статьи профессора Беккера из Берлинского института. Эта пожелтевшая страница становится его билетом в другую жизнь. Через три месяца он уже моет полы в том самом институте, в холодных, гудящих коридорах.