Бенджамин, аспирант, лишившийся стипендии, оказывается на дне. Нужда заставляет его согласиться на то, к чему он совершенно не готов — заменить учителя в школе. Его ждёт не тихая библиотека, а класс, полный скептически настроенных подростков. Сначала это был хаос. Он пытался доносить знания, но сталкивался лишь со стеной равнодушия и дерзких взглядов. Его академические идеи разбивались о суровую реальность. Он чувствовал себя неудачником, неспособным справиться с самым простым — быть
Нацумэ в Париже, Соу в Токио. Их жизнь — это разорванный диалог между двумя часовыми поясами. Сообщения приходят с опозданием, звонки обрываются на полуслове. Она рисует эскизы платьев под аккордеон соседа, он засыпает над учебниками. Их связь держится на мелочах: фотография знакомого вокзала, вопрос о сломанной микроволновке, пачка чая с трогательной надписью. Когда он прилетает, Париж встречает их дождём. Они теряются у фонтана, кричат от досады и непонимания. Он смеётся, застряв рюкзаком в
Люкас с его веснушками и пачкой «Гитан» в рюкзаке пробивается через серые парижские дни. Учеба, ворчание соседки Мари в общежитии, тихие четверги в кафе с Антуаном за разговорами о Декарте и разбитой кружкой — всё это привычный фон. Но ноябрь приносит трещины. Мари, на которую давит семья, отдаляется, пряча боль в прачечной под шипение батареи. Антуан, всегда такой собранный, взрывается от чужого непонимания, швыряя учебник в стену. И вот они уже сидят в баре, пьют дешёвое вино, и Мари, глядя
Это история про больницу, где каждый день начинается с пара на очках и кофе на столах. Лукас, молодой интерн, учится жить по её суровым правилам. Его наставник, доктор Леблан, кажется циником, который знает все её тайны — какой пульсоксиметр врет и почему иногда лучше не будить рентгенолога. Однажды ночью к ним поступает пожилой механик Анри. Леблан, не делая снимков, списывает его травму на ушиб. Лукас сомневается, но молчит. Утром медсестра Мари находит в мусоре выброшенные кем-то