Молодая мать одна с ребёнком. Муж далеко, а у неё в голове — постоянный туман от недосыпа и усталости. Тени в углу комнаты начинают двигаться, когда она смотрит на них краем глаза. Шёпот из соседней комнаты, когда в доме никого. Ей говорят, что это послеродовая депрессия, что нужно просто отдохнуть. Но отдых не приходит. Она пытается игнорировать это, делать вид, что всё в порядке. Но мир вокруг становится всё более зыбким. Предметы в доме — те же ножницы на столе — кажутся ей чужими, будто
В 43 году н.э. римский легионер Марк, проклиная сырую глину, копал ров для стены Лондиниума. Купец Луций торговался с капитаном из Галлии у берега Темзы, а у деревянного моста бриганты меняли янтарь на бусы. Прошли века — те же камни таскали саксонские рабы, а норманнский лучник Гилберт, облокотившись на новую башню Тауэра, смеялся над пьяным монахом. В 1666 году пекарь Томас Фарринер кричал на подмастерье, не ведая, что его печь станет началом конца. К утру Флит-стрит исчезла в огне. Сэмюэл
Всё началось со старой книги, которую Паддингтон «одолжил» у букиниста, не спросив. Он хотел сделать идеальный подарок тёте Люси, а получилась погоня по лондонским крышам и недоразумение с полицией. Мистер и миссис Браун лишь разводили руками, пытаясь удержать этот милый хаос. А потом — Париж. Медвежонок в синем пальто и шляпе оказался среди узких улочек, где его доброта и неловкость снова всё перевернули. Он подружился с уличным музыкантом, научив его играть на булочках, и встряхнул чопорный
В сыром лондонском ноябре он нашел на чердаке дневник покойного соседа. Тот умер от разрыва сердца, шептались — от страха. Страницы были испещрены безумными схемами слежки за жильцами, маниакальными заметками об их привычках. Сначала это казалось курьезом, бредом сумасшедшего. Но вскоре он заметил, что описанные паттерны повторяются с пугающей точностью. Мужик из 4Б с таксой, девушка сверху с её ботинками — всё как в тетради. Тревога росла, сжимая горло. Он начал видеть узоры повсюду: в
В этом городке туман оседает на кожу, а тишина давит. Лия, новая, с картами таро и тревогой внутри, сразу это почувствовала. Вместе с Джейком, который снимает всё на камеру, чтобы как-то отгородиться, они начинают рыться в прошлом. Сначала это были шепотки о шевелящихся статуях, потом — старые судебные записи. Нашли историю о казненной за колдовство женщине, проклявшей род судьи. Но чем дальше, тем страшнее. Тени в подвалах цепляются, а лица знакомых на мгновение каменеют. Джейк злится, он
Они только начали совместную жизнь, а уже оказались на грани двух вселенных. Она, итальянка, дышит шумом и теплом своей большой семьи, где обед — это страстная драма с жестами и пастой. Он, британец, ценит тихие вечера, где чашка чая и спокойная беседа значат больше, чем бурные эмоции. Их жизнь превращается в череду столкновений: её мама с очередной кастрюлей еды против его друзей из паба с их сдержанными шутками. Они спорят обо всём — от отпуска до тостера с леопардовым принтом. Кажется, их