Карл Беккер нашёл в старом сарае письма отца — жалобы на завод, отравлявший реку. Сестра Марта, измотанная долгими судами, смотрела на это с усталым раздражением. Но он не мог остановиться. В библиотеке он встретил Лену, студентку-эколога с огненно-рыжими волосами. Она искала то же — спрятанные отчёты, доказательства. Ночью их настиг охранник завода. Лицо в балаклаве, пистолет. Голос, скрипящий, как ржавый механизм: «Беги. Следующий раз не предупражу». Лена успела спрятать плёнку с уликами в
Каждое утро Джоан Луий покупает эспрессо без сахара у ларька на площади Сан-Феделе. Она работает в библиотеке, а в ящике её стола хранится конверт с письмами от отца, погибшего при странных обстоятельствах. Случайная находка на обороте старой фотографии — шифр, координаты склада. Среди ящиков с древними книгами она находит папку с грифом «Операция Серебряный мост» и списком фамилий. В поезде до Мюнхена появляется Лука, студент-историк с фотографиями демонстраций. Он говорит, что её отец снимал
Итальянец Лука приезжает в Западный Берлин работать на стройке. В баре он встречает Анну, хрупкую и колючую немку, торгующую контрабандными сигаретами. Между ними возникает мгновенная, тревожная связь. Она смотрит на его запачканные известью ботинки и говорит о бетоне в крови. Он замечает шрам на её запястье, но молчит. Через несколько дней Анна бесследно исчезает. В своей квартире Лука находит оставленную ей плёнку — снимки демонстраций, снятые с верхних этажей отеля. Это первая ниточка. Его
Альфред Редль — образец офицера, человек с железной выправкой, погруженный в рутину венской казармы. Его мир — это карты, донесения, тихий шелест бумаг. Но всё меняет конверт без штемпеля. Внутри — фотография разрушенного моста. Это отправная точка. Он едет в Будапешт под чужим именем. Номер в отеле «Корвин» пропах плесенью и одиночеством. Информатор в трактире суёт ему список фамилий, намёк на предателя где-то рядом. Потом будет Белград, певица Маргит Варга в квартире с бархатными шторами. Она
Это история одержимости, которая изменила мир. В пыльных залах королевского дворца Христофор Колумб, человек в стоптанных башмаках, бьётся над картами. Он пытается убедить Изабеллу Кастильскую и скупого Фердинанда Арагонского дать ему корабли. Мавры у ворот, казна пуста, а он говорит о каких-то западных ветрах и пути в Индию. Его мечта кажется безумием. Но вот три каравеллы — «Санта-Мария», «Пинта», «Нинья» — уходят в пустоту. Впереди лишь океан и нарастающий ропот команды. Мартин Алонсо Пинсон
В дождливом Берлине 1907 года она пробиралась сквозь толпу в прокуренной пивной, чтобы говорить. Роза. Её слова были остры, как осколки стекла, а речь о стачках привела её в тюрьму Моабит. Там, за каменными стенами, она спорила с надзирательницей Мартой, отстаивая каждую крупицу человечности, будто это была последняя крошка хлеба. Годы спустя, в 1918-м, её лицо скрыто воротником вытертого пальто. Освобождение принесло не покой, а новые бури. В пражской типографии «Красный шрифт», под стук