Джейкоб, бармен из Лондона, находит в стене своего клуба старую карту с ивритом. В Шанхае таксист Ли Вей везёт загадочную пассажирку, а в Стокгольме Эмилия обнаруживает в подвале прощальное письмо отца. Узоры на карте и в письме совпадают. Их пути начинают сплетаться. В Брюсселе Джейкоб и Ли Вей случайно меняются чемоданами. Эмилия, пытаясь понять смерть отца в Антверпене, слышит в порту разговор о разделённом артефакте. К ним присоединяется Амир, реставратор из Израиля, который расшифровывает
Лиор сидел на кухне с фотографиями отца-инкассатора и схемой банка «Леуми». Двадцать три секунды — всё, что у них было в лифтовой шахте. Тамар втирала крем в веснушчатые руки и говорила о его матери, о тех ночных звонках после грузовика. Они были просто парой с поддельными удостоверениями, купленными у какого-то типа с татуировкой на рынке. Пара влюблённых на краю. А тем временем Эйтан, патрульный из Кирьят-Гата, уже нашёл окровавленный рюкзак с долларами. И детскую распашонку с вышитым именем
Лиор, фотограф из Тель-Авива, разбирает старые снимки в квартире с треснувшим подоконником. Его преследуют голоса сестры и невысказанные слова о погибшем отце, чью фотографию он везёт с собой в Берлин, словно не заживающую рану. В холодном свете берлинского метро он встречает Анну. Художницу, которая рисует то, чего не видит, и носит на запястье шрам от осколка. Они говорят мало, но между ними возникает тихое понимание двух людей, не нашедших покоя. Он снимает её в полуразрушенном бункере, но
Самолет с двумястами пассажирами просто растворяется в небе над Средиземным морем. Ни обломков, ни сигнала. Остается лишь тишина и пустота. Для тех, кто остался на земле, начинается мучительное ожидание. Жена Офера, Яэль, пытается собрать осколки их жизни, но с каждым днем понимает, что за фасадом брака скрывалась бездна. Она не знала человека, с которым делила постель. Его брат, Авив, с головой уходит в расследование, пытаясь найти хоть какую-то нить. И эта нить начинает распутываться,
Семидесятидвухлетний Лев Коэн, историк из Тель-Авива, приезжает в Краков, чтобы закончить книгу. Его сосед, хрупкий старик Адольф Бекер, поливает герань и напевает песни на идише. Но в его поведении сквозит что-то чужое. Осторожность. Притворство. Лев замечает мелкие детали. Специфический запах камфоры от соседа. Газету *Der Stürmer*, аккуратно спрятанную в мусоре. Это будто уколы, которые заставляют его насторожиться. Он чувствует ложь, скрывающуюся за молчаливой старостью. В подвале дома он
В Риме Ливия моет чашки в кафе, а её сосед Амир чинит Vespa в гараже, пока сестра кричит из окна о звонках матери. В Лондоне библиотекарь Софи находит в книге записку на иврите, приглашающую на встречу у львов Трафальгара. В Берлине инженер Ханс получает странное смс с фото сестры из парижского хостела, где на стене граффити «Écoute ton ventre». Ханс находит в Париже Элоиз, уличную художницу. Она сдирает с руки засохшую краску и бросает ему: «Ты даже не спросил, хочу ли я тебя видеть?» Тем
Тихий архивариус Лиор в муниципальных бумагах натыкается на папку. Фальшивые счета за ремонт школы — всё не так, всё не то. Вместо того чтобы забыть, он звонит сестре. Тамар, хакер, вечно за монитором, ворчит, но соглашается помочь. Она вытаскивает данные, а он чувствует, как земля уходит из-под ног. Потом появляется журналистка Яэль. У неё плёнка — разговор девелопера и чиновника. Голоса спокойные, а слова страшные. Они спорят в кафе, а Тамар уже взламывает почту того самого застройщика.