В глухом ирландском захолустье кузены Крис и Джок вязнут в мелких аферах. Они таскают корм для овец, сбывают краденые цепи в местном пабе, вечно оглядываясь через плечо. Их мир — это ржавые пикапы, подозрительные соседи и вечный запах портера. Крис, упрямый и азартный, вечно тянет их в рискованные сделки, уверенный, что все обойдется. Джок, более осторожный, чувствует надвигающуюся беду. Он спорит, ворчит, но всё равно идет за братом. Их и без того шаткий мир рушится, когда в дело вступает
Три пони — Скайла, Хейзел и Поуни — взялись починить заброшенный маяк. Всё начиналось с рутины: споры о планах, поиск материалов. Скайла таскала ржавый инструмент из сарая, а Поуни бурчала, что тут нужны балки, а не розовые обои. Они сняли старую вывеску и нашли за ней дыру с летучими мышами. Дни сливались в череду мелких краж: ящик гвоздей со стройки мэра Мэдхена, банка джема для сторожа-барсука. Потом, на пыльном чердаке, Хейзел нашла письма прежней смотрительницы. В них были инструкции по
После смерти отца Лайам приезжает из Квебека в ирландскую глушь, в полуразрушенный дом, оставленный ему в наследство. С ним только бутылка кленового сиропа, старая фотография и загадочное письмо о ящике, закопанном под рябиной. В пабе «Кривой якорь» он встречает Мейв, ветеринара, которая чинит свой трактор и с ходу втягивает его в свои дела. Вместе они отправляются к заброшенной шахте, где дед Мейв когда-то добывал уголь. С фонариком и ломом они находят дневник, а по нему — старый ящик. В нём
В глухой моравской деревне жил Янко Прохазка со своей дочерью Блаженой. Он лечил людей травами, зная все их тайные хвори. Одним — ромашку от живота, другим — тайные снадобья от давления. Чиновник Шрамек приезжал за помощью, но Янко видел насквозь его страх и доносы. Весной 1953-го всё рухнуло. В их избу ввалились люди в кожанках. Следователь Ланский обвинил старого травника в шпионаже. Пока солдаты рылись в сундуке с письмами пациентов, Блажена, дрожа, успела спрятать мешочек с последними
Десятилетний Киган сбегал от всех в старый сарай, чтобы отбивать чечётку на рассохшихся досках. Дед Патрик ворчал, что в танце нужна душа, а не просто циферки. Однажды, заглянув в треснувшее колодезное зеркало, Киган увидел странную девчонку в синем платье. Это была Мойя. Она назвала его дроби громкими, но пустыми, и исчезла. Через портал в дупле ольхи он попал в Тир-на-Ног — мир, где всё двигалось в ритме танца. Мойя, хранительница ритма, учила его выбивать дроби на гигантских
Эйден нашёл в гараже отца старый дневник. Там были обрывки прошлого — исчезнувший Лиам, сломанные обещания, слёзы его сестры Кейт. Это зацепило его, потянуло за собой. В Белфасте Лиам, постаревший и озлобленный, рассказал ему другое. Не о случайной гибели, а о деле, из которого его отец пытался их вывести. О контейнерах с оружием. И о том, что Кейт не просто ушла. След привёл на ферму, в коробку с письмами. Кейт писала про «Чайку» и рыбацкие катера. А на фотографии она стояла рядом с