Юля-капризуля (1955)

Восьмилетняя Юля в розовом платье с оторванной пуговицей капризничает за обедом. Она отталкивает миску с морковными щами, хотя мать, Надежда Петровна, уже третий день варит суп из скудного пайка. За окном — послевоенный двор, ребята гоняют тряпичный мяч. Юля злится, упирается в подоконник, и стекло дрожит от гула трамвая.

На следующий день она уходит из дома и прибивается к стройке. Там дядя Вася в промасленной телогрейке грузит доски. Он хрипло спрашивает, почему она не с ребятами. Юля молчит, смотрит, как он выдёргивает гвозди зубами. Весь день она проводит среди рабочих, таскает ведро с водой, пачкается в известке.

Вечером, дома, она смотрит на потрескавшиеся руки матери, которая штопает носки. И вдруг говорит, почти выдыхает: «Я завтра картошку почищу… сама». Надежда Петровна не поднимает глаз, просто кивает. Уголок её платка медленно промокает.