Она — последняя надежда своего уничтоженного племени, переродившаяся в скромную бессмертную, Сяо Лань Хуа. Он — её заклятый враг, могущественный Повелитель Демонов Дун Фан Цин Цан, много лет томившийся в заточении. По воле случая Лань Хуа освобождает его. И теперь он видит в ней лишь ключ к своему окончательному освобождению — ценой её жизни. Он холоден и расчётлив. Она — нежна и беззащитна. Но что-то пошло не так. Рядом с её простодушием и искренностью его каменное сердце начинает давать
Су Цзю Эр всегда мёрзла. Холод кроличьего духа в её крови был постоянным спутником, даже под солнцем. Она служила патрульной в Цянь, и её ум ценили, но одиночество оставалось с ней. Всё изменилось, когда её тайное расследование столкнуло её с Хань Чжэном. Он был из другого мира, из королевства Ци. В нём жил дух волка — грубый, сильный, излучающий почти осязаемое тепло. Их встреча была столкновением льда и пламени. Он вёл себя резко, даже дерзко, но в его присутствии холод наконец отступал. Их
По неосторожности небесная фея Орхидея выпускает на свободу древнего и могущественного Владыку Луны, томившегося в заточении тридцать тысяч лет. Он жаждет отмщения за потерянные века, но встречает не страх, а чистую, словно родник, душу. Эта невинность обезоруживает его. Его тёмное сердце, знавшее лишь ненависть, начинает оттаивать. Между ними вспыхивает запретное чувство, способное перевернуть всё мироздание. Их любовь — это вызов. Она бросает тень на небеса и сеет смуту в потустороннем мире,
Четырнадцатилетний Ли Минь живёт в старом квартале Чэнду, где воздух горчит перцем и угольным дымом. Его настоящая жизнь прячется в потрёпанной тетради — среди рисунков механических драконов и бамбуковых роботов. Друг Чэн, что вечно возится с мопедами, только ворчит: мол, это всё ерунда. Но для Ли Миня эти каракули — единственное, что по-настоящему его. Всё рушится, когда бабушка находит тетрадь. Стучит половником по столу, кричит, чтобы учил математику, а не чушь малевал. Мечты, говорит, лапшу
Обычный курьер Сяо Гуань просто хотел жить спокойно и подготовиться к свадьбе сестры. Но однажды ему в руки попала странная посылка, а вслед за ней — медный кинжал с треснувшим навершием, который умирающий бандит всунул ему в руки. Этот кинжал оказался ключом, открывшим дверь в мир лжи и насилия. Старик Чэнь, передавший ему тот злополучный свёрток, вскоре был найден мёртвым. А потом пропала и его сестра, Сяолинь. Её исчезновение заставило Сяо Гуаня пойти на риск. Он ввязался в опасную игру, где
Пять утра. Ли Вэй ковыряет грязь под ногтями после марш-броска через рисовые чеки. Чжан Юй бинтует разбитые в кровь ноги, ворча о дожде и сапогах, которые вот-вот развалятся. Казарма пропахла дешевым табаком и вчерашними засохшими булками. А потом — задание. Порт, замаскированный под рыбный рынок. В воздухе вязкий запах тухлой камбалы и лжи. Ли Вэй замечает мелочь: продавец кальмаров слишком усердно стирает грязный номер с грузовика. Этого хватает. Сяо Мей, с карпом на запястье, уже скользит в
Ли Чжэнь, которого все звали Эплдог, копался в радиодеталях, когда его старый пейджер пронзила тревожная записка: «Мост Аньцзи, 03:00. Не бери метро». Его напарник, бывший инженер Дин Тао, или ДТ, хрипел в рацию, стуча гаечным ключом по велосипедной раме. Он чинил велосипеды под мостом и скептически относился к этим странным сигналам. Но Эплдог чувствовал нечто большее — не просто чужой сигнал, а частоту, ведущую в прошлое, в 1997 год. Их встреча на окраине Сианя у заброшенной будки с караоке
Ли Вэй развозил лапшу и документы на потрёпанном мопеде по переулкам Чунцина. Его девушка, Сяо Линь, рисовала по ночам на бетоне, её свитер был в пятнах краски. Она говорила, что скоро уедет в Шанхай, а он только молча смотрел на её стёртые кроссовки. Он уехал в деревню, где они когда-то прятались от дождя. Там старик Чжан-фу чинил радиоприёмник и дал ему коробку с кассетами, рассказав про артистку из своего прошлого. Вернувшись, Ли Вэй нашёл в рюкзаке смятый рисунок: Сяо Линь изобразила его
Каждое утро Линь Сяо пробегала ровно 743 шага до школы, с холодными баоцзы в рюкзаке и рваными кедами. После уроков — кафе «Золотой лотос», чашки и тихие песни Чэнь Юя о дожде и отъезде. Однажды она нашла в прачечной отцов блокнот с чертежами механической птицы. Мать разбила тарелку, отказавшись говорить о нём. Тогда Сяо собрала команду: Чэнь Юя, разбиравшегося в электронике, и Мэйлинь, вечно пахнувшую краской. В заброшенном цеху они собрали устройство из старых радиодеталей. Когда механизм
Линь Мэн, дочь генерала, день за днём работает у ткацкого станка. Её мир — это шелест шёлка, запах краски для парчи и суровые слова отца о том, что нить для доспехов важнее еды. Всё рушится, когда чиновник Чжан является за непосильными налогами. Его лицо — высохшая груша, его слова — острые ножи. Голод в деревнях, о котором писала кузен-гончар, из письма переходит в жизнь. Линь Мэн начинает с малого — раздаёт лепешки, завёрнутые в бракованный шёлк. А-Сяо, дочь красильщика, шепчет о бунте в
Каждое утро Ли Вэй месил тесто под треск радио, а его дочь Сяолин учила английские слова, протирая полки. Их крохотная пекарня в чэндуском переулке была всем, что у них осталось. И её хотели отнять. Куртка покойной жены висела в углу — немой укор и память. Адвокат Чжань Хай торопливо врывался с кофе и плохими новостями: суд на носу, а документов на землю нет. Казалось, всё потеряно. Но под скрипящей половицей Ли Вэй нашёл пожелтевший конверт — фотографию деда-инженера и разрешение на