После смерти Пьера Мария остаётся одна — с горем, детьми и незавершённой работой. Она погружается в исследования с новой силой, будто в этом единственное спасение. Но наука — мир суровый, не терпящий чужаков, а уж тем более — женщин-чужаков. Её встречают стеной непонимания и предубеждения в университете. И тогда в этой изоляции появляется он — Поль Ланжевен, коллега, женатый человек. Их связь становится скандалом, который выплёскивается за стены лабораторий. Общественное осуждение обрушивается
Он был блестящим хирургом, а теперь — никто. Пустота вместо прошлого, тишина вместо лица. Пока однажды на улице к нему не подошёл мужчина. Он смотрел на него так, словно видел сквозь годы, и назвал его Якубом. Это имя стало ключом, который начал открывать запертые двери. Обрывки лиц, запахов, голосов. Воспоминания накатывали, как волны, — болезненные, неотрывные. Он узнавал себя в этих отражениях, в историях, которые рассказывал тот незнакомец. Постепенно из пепла проступал контур другой жизни,
Лето 1939 года на Волыни. Зося, польская девушка, и украинский парень встречаются. Их любовь — тихая и горячая, как тот летний воздух. Но мир вокруг уже сжимается, как петля. Родители выдают Зосю за богатого вдовца. Её сердце разрывается между долгом и чувством. А потом приходит война. Не та, что на фронтах, а та, что в соседнем доме. Бывшее соседство превращается в подозрительность, а потом и в ненависть. Старый порядок рушится, и его обломки ранят всех. Зося оказывается в эпицентре этого ада.
В тихом селе нашли убитым старика, бывшего рецидивиста. Жизнь у него была тяжёлая, и смерть такая же. Власти быстро нашли виновных — нескольких местных мужчин, которые устроили над стариком самосуд. Казалось бы, дело ясное. Но тут произошло неожиданное. Всё село встало на защиту арестованных. Люди не просто оправдывали их — они поддерживали, как героев. Возник тот самый вопрос: почему? Ответ был в самой жизни этого села. Старик, отбыв срок, не изменился. Он продолжал сеять страх, годами
Молодой композитор Костек, человек тихий и несколько отстранённый, встречает Луну. Она — вихрь, очарование, почти невозможное событие в его размеренной жизни. Их чувство рождается хрупким, как будто его может развеять любой сквозняк. И сквозняков этих оказывается немало: польские феминистки со своим строгим взглядом на отношения, неожиданная акция католического радио, в которую они попадают. Им приходится преодолевать недоверие, которое подкрадывается исподволь, и участвовать в странном, почти
Три женщины, связанные общим прошлым, выживают в сером польском городе. Агата, Кася и Ирена — не просто сообщницы. Их объединяет старая рана, требующая расплаты. Каждая их жертва — не случайный человек, а звено в цепи, ведущей к тем, кто сломал их жизни. Агата, затягиваясь на балконе хрущёвки, уже через час в парике цвета ржавчины идёт на дело. Кася, хладнокровно разбирая пистолет, напоминает: сантименты недопустимы. Но прошлое настигает их в самых неожиданных формах. Ирена находит в комоде
В старом сундуке, среди бабушкиных вещей, Кася нашла пачку писем 1943 года. Засохшие маки рассыпались, когда она развернула конверт с печатью «Лодзь». Бабушка Зофья кричала снизу, стуча ложкой по кастрюле. В письмах на ломаном польском кто-то умолял спрятать ящик с синими тетрадями в костёле Святой Анны. Почерк был до боли знакомым — та же закорючка в букве «W», что и у деда на обороте старой фотографии. На вокзале она столкнулась с Якубом, сыном архивного работника. Вместе они нашли в подвале
Молодые люди, Кася и Марек, оказываются втянуты в игру. Их родители видят в них идеальную пару, но у каждого свои планы. Она — студентка, пишущая диссертацию о журавлях, он — мечтает о верфи в Гданьске. Чтобы откупиться от навязчивых свадебных идей, они решают симулировать роман. Договор — лишь временное прикрытие, способ выиграть время. Они встречаются на рынке, у заброшенной часовни, кормят бездомного кота. Эти встречи поначалу лишь ритуал, отыгранная для чужих глаз нежность. Но постепенно в
После смерти матери Магда находит в подвале пачку старых писем. Они адресованы загадочной «М.», а обратный адрес — в Гданьске. Ее брат Войтек шутит, но замолкает, увидев печати военной цензуры. В пожелтевших листках незнакомец пишет о встречах возле аптеки с зеленым крестом, упоминает имя их отца — Тадеуш. Магда замечает, как к восемьдесят первому почерк становится неровным, будто писал человек, которому больно. Тетя Ирена рассказывает, что отец работал на судоверфи, но уволился после травмы.
На окраине Вроцлава, в тени заброшенного «Фаэтона», трое пытаются удержать своё искусство на плаву. Кася, в крашеной куртке, по ночам закрашивает трещины в стенах гигантскими совиными крыльями. Её друг Витэк, электрик с обожжёнными пальцами, держит фонарь и задаёт вопросы, которые повисают в холодном воздухе. Марек, скрипач, оттачивает Паганини в съёмной комнате над гаражами. Монеты в его шапке у входа в метро — это лекарства для сестры, а отказ от контракта в Дрездене — тихое отчаяние. Ола