После тяжёлого расставания Ариана возвращается в родные края, в глушь. Она устраивается переводчицей для сезонных рабочих-мигрантов. Сначала это просто работа. Но день за днём, слово за словом она погружается в их реальность. Видит усталые лица, слышит тихие голоса, полные тревоги. Перед ней открывается мир молчаливой несправедливости. Она становится свидетелем того, как к этим людям относятся — не как к людям. Её собственные боли меркнут перед лицом этой системной жестокости. И что-то в ней
Лиа и Маркус разбирали хлам в антикварной лавке, когда нашли дневник аптекаря Элиаса Грейвза. Пожелтевшие страницы говорили о Вратах, о какой-то Мери и колодце. А за окном фонари начинали мигать в такт гудящему трансформатору. В переулке мелькнул силуэт в плаще без лица. Они пошли к старой часовне, где под алтарем Лиа обнаружила коробку с куклами и фотографию. На снимке у фонтана стояла семья, и младшая девочка была её точной копией. Старик Томас, бывший архивариус, показал им треснувшее
Семнадцатилетняя Крисси, талантливая музыкантша, оставшись без работы, оказывается няней в огромном, но запущенном доме семьи Кэссиди. Отец, Шон, известный хирург, вечно пропадает в больнице. Дети предоставлены сами себе: Люк целыми днями гоняет шайбу, Лола рисует на стенах помадой, а младенец Эмма плачет в переполненном подгузнике. Повсюду хаос, груды грязной посуды и белья. «Папа сказал, вернется к ужину... в прошлый вторник», — бурчит Люк. Крисси берется за дело без лишних слов. Она стирает,