Наоми, молодая пианистка, сбежала от предавшего её мира музыки. Она оставила Тель-Авив, чтобы в тихом, консервативном Иерусалиме начать всё заново. Её новая жизнь в религиозном квартале была попыткой забыться, отгородиться от прошлого. Случайная встреча свела её с братом Фабрицио, итальянским монахом и виртуозным органистом. Его игра пробудила в Наоми давно забытое чувство. Она уговорила его стать её учителем. Занятия в полумраке монастырской церкви, под сводами, наполненными мощным звуком
Лиор моет чашки в кофейне, задыхаясь от жары. Его жизнь — это потный фартук и ворчание о кошках, которых Ноа, студентка с рюкзаком «Free Palestine», кормит несъеденным чизкейком. Всё меняется, когда он находит в старом чемодане письма деда. Строчки о траншеях 1948 года, вырытых там, где сейчас автобусная станция, не дают ему покоя. Ноа тем временем борется за своё закрывающееся отделение антропологии. «Хочешь историю? Вот тебе история», — говорит она, вручая Лиору фотографии артефактов. Вместе
Пятнадцатилетняя Луна живет в Иерусалиме, где каждый день пропитан прошлым. Она протирает полки в бакалейной лавке матери, слушает, как Роза выкрикивает цены на ладино, и чувствует невидимые стены. Ее отец избегает встречи с ней взглядом, а бабушка Мерседес, шьющая платья под треск радио, отвечает уклончиво. Однажды Луна находит в подвале коробку с письмами на османском турецком. Сосед Авраам переводит обрывки фраз о долге, о пожаре в Хевроне. Но Роза в гневе выбрасывает их, словно боится
В Берлине, среди запаха свежей халы и ворчания её матери Ривки, живёт Лия Коэн. Её мир — это кошерная пекарня и строгие правила. А в баре Кройцберга Томас Вайс, сын немки и еврея, разливает текилу под оглушительный панк. Их встреча на рынке — столкновение двух вселенных. Она ищет кошерный сертификат на бутылке вина, он смеётся, закуривая. Их отношения — это трещина, в которую тут же просачивается прошлое. Томас пропускает пятничный ужин ради концерта, и Лия в ярости швыряет в него штрудель. Её