Эндрю пережил кошмар на болотах Луизианы в 2007-м. Он чудом уцелел в той резне, которую устроил уродливый маньяк с топором. Все эти годы его преследовали насмешки и неверие. Как можно поверить в легенду о Викторе Кроули, исчезнувшем подростке, превратившемся в нечто бессмертное и чудовищное? Отчаявшись доказать правду, он возвращается на проклятые болота. В глубине души теплится надежда, что Кроули мертв, сгинул от старых ран. Но болото помнит всё. Оно по-прежнему принадлежит ему. Тину нарушает
Ученый, одержимый идеей создать идеальную видеоигру, совершает крошечную ошибку в коде. Этого достаточно. Его творение, эта аркада, становится порталом. Она выпускает на свободу нечто древнее и абсолютно враждебное, метафизическую силу, скрытую за гранью нашего мира. Теперь каждый, кто запускает игру, получает билет не в развлечение, а в кошмар. Эти силы не знают милосердия. Они наблюдают из-за кулис цифровой реальности, жадно ожидая малейшего промаха. Нарушишь правило — и тебя не просто
Семья Питерсонов, всё ещё не оправившаяся от гибели сына Калеба на войне, получает неожиданное утешение. На пороге появляется Дэвид — друг Калеба, который пообещал заботиться о его семье. Его появление кажется подарком судьбы. Он несёт в себе отголосок того, кого они потеряли. Сначала он мягок и внимателен, становится почти своим для родителей и младшей сестры. Но постепенно в доме что-то меняется. Доброжелательность Дэвида сменяется холодной, жёсткой властностью. В его глазах появляется что-то
Бывшая медсестра Джессика Морган пытается начать всё заново в старом вермонтском особняке. Дом, построенный в 1890-х, полон завалов и тишины. На чердаке она находит жестяную коробку с дневниками архитектора Элиаса Хартмана. В них — странные упоминания о шепчущих стенах и детских именах: Клара, Теодор, Мэйбел. Её подруга Лора, помогая с ремонтом, находит в детской книге зловещий рисунок — женщина с зонтиком у пруда. «Ты уверена, что тут никто не умер?» — спрашивает она. Джессика отмахивается, но
Молодая женщина Лиза возвращается в родной город после долгой отлучки. Она приезжает к своей матери, с которой у неё давние, сложные отношения. Мать всегда была строгой, контролировала каждый шаг, и Лиза сбежала от этого, чтобы начать свою, «правильную» жизнь. Но теперь она снова здесь, в стенах, где всё дышит старыми обидами и невысказанными словами. Они пытаются говорить, но получается только обмениваться колкостями и упрёками. Лиза видит в матери лишь источник своих травм, а мать —
Джиллиан Хорват снимает документальный фильм о провале своего прошлого проекта. Она живёт в тесной квартире с трещиной над диваном, и эта трещина будто проходит через всю её жизнь. Камера становится её единственным собеседником. Идея приходит неожиданно: что, если снять не о провале, а об идеальном преступлении? Сначала это лишь теория, игра. Она говорит в объектив, что начала бы с тех, кто называл её «слишком амбициозной». Её подруга Ким отмахивается, не веря. Но Джиллиан едет к бывшему
Артик крутится как может. Днём — грязные руки и разбитая мастерская в Бруклине, ночью — смены в закусочной. Он забирает сестру Лину из школы, пряча под сиденьем отцовский пистолет. Его мир — это масло, обещания починить «Кадиллак» к пятнице и шёпот соседа Винни о лёгких деньгах. Всё рушится, когда Лина находит старые долги. Полмиллиона. Их отец должен криминальному боссу Карло. Артик лжёт, что всё под контролем, а сам идёт на отчаянный шаг — крадёт конфискованные телефоны со склада Винни.
Он хотел решить всё одним махом — взять деньги криминального босса, чтобы потом вернуть с прибылью. Старая как мир ошибка. Но жизнь настигает его мгновенно. Долг превращается в петлю на шее, а каждая попытка выкрутиться затягивает её туже. Вокруг сгущается тень предательства, и вот уже под ударом те, кого он пытался защитить. Его сестра, непредсказуемая и отчаянная, не помогает, а лишь раскапывает прошлое, из которого лучше бы не вытаскивать старые кости. Она лезет в драку с бандитами, не
Эмили нашла в дедовых вещах старую камеру-обскуру. Снимки внутри были странные: размытые силуэты, детская коляска. На обороте — предупреждение, написанное карандашом: не открывать шторы после заката. Джейкоб, её муж, сначала смеялся, пока Эмили не проявила новые фотографии. На них была их спальня, но с пятном плесени, которого не существовало. Потом на снимках стали появляться они сами. Джейкоб спит на диване, а за его плечом — чья-то рука с чужим кольцом. Соседка Лидия как-то обмолвилась о
У него была отлаженная жизнь, как дорогие швейцарские часы. Карьера шла вверх, вечера с друзьями, череда беззаботных свиданий. Он был режиссером собственного идеального сюжета. Пока не встретил её. Одна незначительная, казалось бы, оплошность — и эта безупречная конструкция дала первую трещину. Сначала мелкая нестыковка, забытый кошелек. Потом вторая. И вот уже привычный мир, который он так уверенно собирал, начал рушиться с нарастающей скоростью. Лавина мелких неудач и странных совпадений
Два брата, Уилл и Клей, встречаются после долгих лет молчания в пыльном магазине своего пропавшего отца. Между ними — годы недомолвок и обиды. Они должны разобрать его хлам, старые кассеты и записи, не представляющие, кажется, никакой ценности. Среди этого хлама они находят странную видеоигру «За вратами». Отец в последнее время был одержим ею. Из любопытства они запускают её. Пиксельный мир игры оказывается пугающе знакомым — они видят те же символы, что отец рисовал в своих блокнотах. Этот
Группа друзей решает устроить мальчишник для жениха, Рэндалла, в уединённом загородном клубе. Вместо ожидаемого веселья они находят мрачное место со слишком уж гостеприимными хозяевами. В подвале они обнаруживают девушку по имени Эви, запертую в клетке. Она умоляет о помощи. Рэндалл, движимый порывом, вопреки опасениям друзей, освобождает её. Этот поступок обрушивает на них ад. Двери клуба наглухо закрываются, а его служители превращаются в нечто нечеловеческое. Выясняется, что Эви — древнее
Всё началось с той ночи на вечеринке. Дэйв и Джон были просто ребятами, которые хотели повеселиться. Но всё изменилось, когда Джон вломился в дом к странному ямайцу и принял эту дрянь — «соевый соус». Дэйв примчался его вытаскивать и сам наглотался какой-то дряни из воздуха. Их реальность сломалась. Стены задышали, время пошло скачками, как испорченная пленка. Джон, кажется, даже вошёл во вкус, нашёл в этом своё безумное оправдание. А Дэйв… Он до сих пор не может понять, где заканчиваются