Клаудия работает в отцовской типографии, пахнет краской и бумагой. Её мир — это газетные полосы и упрёки отца, который видит в её запачканном платье неудачное будущее. Но по вечерам она рисует на картах забытые фонтаны, ищет следы старого города. Однажды её сосед Марчелло, студент-архитектор, замечает её эскизы у фонтана. Его пальцы в мелу ложатся поверх её линий. Он говорит о дворах как о пазлах, о том, что можно изменить, если убрать один забор. Вместе они ищут в архивах старые планы и
Марко Рицци — врач в миланской страховой конторе. Его мир — это тесный кабинет, запах формалина и бесконечные очереди отчаявшихся людей. Вдове Карлаччи он пытается помочь получить выплаты, но без справок из больницы — ничего не выйдет. Голоса клерков, грохот грузовиков за окном, чья-то постоянная борьба с системой. Он видит это каждый день. Однажды в архиве он находит папку с подчищенными датами. Секретарша Лузиза лишь потупляет взгляд: босс Бьянки запретил копии. Вечером в баре медсестра Элиза
Рита живёт в вихре школьных будней, вечно толкая под локоть Джорджо, своего парня. Они постоянно в кафе «Скалетта», где он пытается читать газету, а она требует, чтобы он учил уроки. В лицее — шум, скрип парт и вечные проблемы с латынью у старого профессора Бьянки. Она выкрикивает с вызовом «Pulchra puella sum!», а он ставит ей двойку. Перемены — гвалт, запах мела, хихиканье подруги Марии. А вечерами — гараж Джанни, где гремят The Beatles и все танцуют твист. И Рита, конечно, в самой гуще. Но