Сиэтл, гараж. Брюс стирает пот с лица после тренировки. Рубашка мокрая. Он устал от разговоров о философии, ему ближе жар лампы и запах жареной лапши из соседней закусочной. Линда подсчитывает расходы, аренда — пятнадцать долларов. В баре на Пайн-стрит ему бросают вызов: его кунг-фу называют цирком для белых. Потом Гонконг. Дождь барабанит по крыше студии. Плечо болит от растяжения, он втирает разогревающую мазь. На столе — сценарий «Кулака ярости», залитый чаем. Продюсер Чен говорит, что
Сын рыбака Ли Мин находит в сетях старый ящик. В нём — кинжал с драконом и загадочное письмо. Он бросает всё и плывёт на остров, где старик учит его прятать клинки в дровах, говорить с тенями. В это время Со-Хён в Гонконге хранит обрывки шёлкового свитка — наследие погибшей матери. Их встреча на пароме — вспышка. Он ломает руку бандиту бамбуковым веслом, она бьёт другого горшком с креветками. Они спасают старуху с татуировкой журавля. «Ты тоже ищешь пещеру?» — спрашивает Со-Хён, разглядывая
После ухода великого мастера осталась пустота. И её тут же заполнили другие. Появились двойники — дешёвые подобия, призраки на экране. Их называли Брюс Ли, но это были лишь тени. Фильм исследует этот странный, почти сюрреалистичный феномен. Мы видим, как возникали эти клоны. Как использовали его имя, его образ. Брюс Ли, Брюс Ли, Брюс Ли… но ни один из них не был им. Это было странное и грустное зрелище. Попытка обмануть время и смерть, создать иллюзию, что он всё ещё с нами. Картина не