Аня прячет письма брата-шахтёра под половицами. В них — тревога: нормы повышают, жизнь сжимается. По вечерам она убегает к реке, где Томаш, парень с перебитой рукой, учит её чинить старенький «Юнкерс». Детали смазывают гусиным жиром, чтобы не сдались ржавчине. Когда в деревню приезжают чиновники с планами сноса мельницы, Аня отвечает тихим саботажем — подбрасывает в их кабинеты колючки репейника, собранные у самой границы. В бабкином сундуке она находит карту. Вместе с Томашем они роют у
Марцин, сын мельника, жил в ритме реки. Утро начиналось с жерновов, запаха ржаной муки и дыма из корчмы. Его сестра Ханка развешивала рубахи, а старики шептались о браконьерах. На столе у Марцина лежала отцовская карта Вислы, нарисованная углём, с отметками о затонувших корягах. Эльжбета, дочь аптекаря, привозила ему йод для раны на руке. Украденное варенье, тихие разговоры — это было их простое счастье. Всё изменилось, когда приехал инженер в чёрной «Варшаве». Он говорил о плотине, о том, что