После смерти матери семнадцатилетний Томас переезжает к дяде-часовщику в Лондон. В старом пальто он находит фотографию незнакомки и адрес в Эдинбурге. Дядя Артур лишь многозначительно хмурится. По вечерам Томас разгружает в порту ящики с чаем, где знакомится с Мэй. Она говорит, что здесь каждый что-то прячет. На чердаке мастерской он находит коробку с вырезками 1943 года о пожаре на фабрике «Гринвич Арсенал». Среди пропавших — его бабушка, Элинор Кларк. Мэй находит связь: фабрика делала часовые
Он копался в старых книгах на блошином рынке, когда ему сунули в руки потускневший серебряный подсвечник. Шесть фунтов. В его мастерской, пропахшей лаком и пылью, Эрик только усмехнулся, назвав покупку хламом. Но Лавджой уже видел под шпатлевкой герб Эссекских графов. Он чувствовал историю, скрытую под грубыми ремонтами и чужим пренебрежением. Потом была миссис Уэзерби с её «Гейнсборо». Пока она спорила с Эриком из-за чая, его палец скользнул по подделке — грунт слишком гладкий, а на обороте
Они прибыли, когда Европа уже истекала кровью. Молодые парни с винтовками и глянцевыми представлениями о славе. Их форма была слишком новой, улыбки на фотографиях — слишком беззаботными, будто они ехали на пикник, а не в ад. А потом — траншеи. Грязь, которая засасывала сапоги и надежды. Винтовки, клинившие в самый неподходящий момент. Один из санитаров, чьи письма сохранились, писал, что воздух здесь пахнет гнилой картошкой и страхом. Они научились делать вид, что не замечают. Война быстро