Лян Вэй каждый день начинал со швабры в подвале «Золотого Дракона». Так он платил за право бить грушу. Его кроссовки были заклеены изолентой, а руки в бинтах — с стройки, где он таскал цемент. Чэнь Хао, чемпион района, лишь посмеивался, называя его креветкой. Потом был Лос-Анджелес. Факс от сестры: мать продала рисовый пай на обратный билет. В раздевалке перед финалом он нашёл окровавленный платок — намёк Чэня на старое поражение. Но Лян помнил и другое: слова сестры Мэйлин у плиты, что стыдно
Чэнь Лун работал на рыбном рынке, его руки загрубели от льда и соли. Каждый день после смены он спускался в душный подвал, где бывший чемпион Мэн Цзюнь учил его бить. «Кулаки — как мокрая бумага», — хрипел старик, поправляя ему локоть. Чэнь молчал. Он знал, что плата за лавку матери просрочена, а сестра Ли Хуа тайком подрабатывала в портовых барах, принося домой окровавленные платки. Владелец подпольного клуба Вэй Шэн предложил ему бой. Он видел, как Чэнь разбил нос его сборщику. «Ты думал,