Виллем чинит веранду, его пальцы въелись смола. Марта ставит на стол кофе, ворчит про Анну, что снова сбежала к Сэму через окно. В гараже их сын Пит прячет раненого товарища, шепчет: «Если отец узнает...» По вечерам улицы сотрясают крики, а Виллем ломает карандаш о счета. «Завод сокращает белых, — говорит он, — кто прокормит твою революцию?» Анна пробирается к груде кирпичей, где её ждёт Сэм; она боится, что мама нашла записки, а он смеётся. Потом в гараже находят листовки. Приходит полиция.
Тандо возвращается с ночной смены, ее халат в пятнах йода. В машине брата, под сиденьем, она находит пистолет, обернутый в старую газету. «Это чье?» — спрашивает она. Сифо, жуя вяленое мясо, отмахивается: не твое дело. Он должен банде Мбусо за разбитый джип, и пистолет — часть долга. Их отец Бхекки, бывший боец, теперь пьет пиво в баре. Он не знает об оружии. Тандо, стирая бинты, находит старую фотографию: молодой Бхекки с автоматом, рядом незнакомая женщина. «Ты знал, что папа стрелял в
Эмили прилетела из Чикаго в этот выжженный край, чтобы спасти ранчо тети. Она — агроном с дипломом, а он, Карлос, — ветеринар-самоучка, знающий каждую сухую травинку в этой пампе. Их встреча — это искра от столкновения двух миров. Он чинил колодец, она с порога бросила вызов его упрямству. Вскоре она находит настоящую причину беды: соседи перекрыли воду. Луча Моралес, холодная и расчетливая, уже потирает руки, ожидая, когда они сдадутся. Но Эмили не из таких. Ночью они с Карлосом идут к шлюзу с
Табо Мзила приезжает в родную деревню после смерти отца. В ржавом рюкзаке — лишь банки с бобами да письмо адвоката. Его встречает Нома Дламини, учительница, поливающая герань. С первого взгляда — тихая война. «Твоя мать украла эти земли», — бросает она, вытирая руки об фартук. Табо молча показывает документы с фамилией Мзила. Дверь захлопывается. Соседи шепчутся, вождь Сибонгиле грозит выселением на хлопковые поля, если они не уймутся. Ночью Нома пробирается в сарай к Табо, ищет завещание, а