Девятнадцатилетний Макс разгружал ящики в марсельском порту, когда к нему подошел Иеремия. Загорелый итальянец лет сорока, пахнувший морем и деньгами, предложил работу. Нужно было отвезти груз в Италию, часть пути — с выключенными фарами. Они поехали через горные серпантины. Фургон с консервами и парой подозрительных ящиков. В кабине пахло вчерашним багетом, сыром и рассказами Иеремии о жене в Турине, которая штопает ему носки синими нитками. Под Турином их остановили жандармы. Иеремия был
Каждое утро начиналось одинаково: сигарета, сводки в кабинете на третьем этаже. А потом — новое дело. Пропал подросток из бретонской семьи, исчезнувший после шахматного кружка. Жюли поехала в Бельвиль. В кондитерской «Ау Крем де ла Бретань» мадам Ле Гофф вспомнила, что мальчик в тот день задержался у витрины. На полу нашли обрывок билета на метро — станция «Порт-де-Лилль». Вечером, пока её дочь Мари клеила плакаты The Cure, Жюли рылась в архивах. Билет привёл её к старому делу о контрабанде
Это история о Пьере Лавале. В 1940 году он видит Францию поверженной и выбирает путь сотрудничества с оккупантом. Он верит, что так можно спасти страну, выторговать для неё лучшую долю. Но цена оказывается иной. Мы видим, как шаг за шагом он втягивается в трясину. Сначала уступки, затем — активное пособничество. Он ведёт переговоры, пожимает руки, пытается играть свою игру в тенях рейха. Но тени поглощают его. Апогеем становится ужас 1942 года, когда под его давлением французская полиция
В девяносто девятом в шахтерском городке случилась беда. Обвал на шахте. Среди пятнадцати заживо погребенных был их отец. Два брата в один день осиротели. Старший, Фред, ушел в полицию. Младший, Эрик, надел форму жандарма. Так они и жили — работой заглушая боль, годами не разговаривая. А потом, пятнадцать лет спустя, убили их общего друга. Единственного, кто тогда чудом выбрался из-под завала. И стало ясно — это не случайность. Это будто старый рудник снова пошевелился под городом, напоминая о