Казалось, её жизнь — это лишь кофейная пенка и вечно пахнущий молоком фартук. Но для Лилы всё крутилось вокруг Маркуса, его усталых глаз и долга, нависшего над ним тенью отца. Она копила чаевые, пряча конверты, надеясь откупить ему спокойствие. А потом София нашла в почте эти строки — переписку надзирателя. Кто-то хотел заставить молчать отца Маркуса. Лила, рискуя всем, вскрыла кабинет профессора и нашла старую фотографию: влиятельные люди, яхта, улыбки. Правда оказалась страшнее, чем они
Эмили работает в бруклинском кафе. Каждую субботу в семь тридцать она ставит Эллу Фицджеральд для Джейка, учителя истории с выцветшей татуировкой. Их ритуал — её вопрос о меле на его рубашке, его треснувший кубик льда в чашке. Он показывает ей фото бывшей, женщину у книжного «Маргаритки», где работает Люси, её соседка. Люси раздражена его вниманием. Однажды дождливым вечером Джейк и Люси сталкиваются у лифта. Он протягивает ей испачканный вишнёвым сиропом лист со стихами Бродского. Между ними
Молодая женщина возвращается в родной приморский посёлок после долгой разлуки. Ей нужно продать старый дом, последнее, что связывает с прошлым. Всё здесь напоминает о юности, о море, о нём. О Леоне. Они встречаются снова — случайно, на том самом рифе, где когда-то всё и кончилось. Леон выглядит постаревшим, уставшим. Он всё так же ловит рыбу, живёт простой жизнью, от которой она когда-то сбежала. Сначала — лишь неловкие встречи, обрывки фраз, тяжёлые паузы. Незажившие раны дают о себе знать. Но
Клара тонет в долгах, пытаясь вдохнуть жизнь в обветшавший семейный лодж. Каждое утро — протекающая крыша, сломанный камин и Эван, местный подрядчик. Он вечно торгуется, смотрит на её попытки с усмешкой, словно знает, что эта затея обречена. В старом бюро она находит пачку писем от загадочного «Л.М.», а в лодже поселяется Лила, художница из Нью-Йорка. Она говорит, что ищет вдохновения, но по ночам её фонарик выхватывает тени в подвале. Эван предупреждает, что у этого дома долгая память и свои
Эмили возвращается в Пайн-Вэлли спустя пять лет. В старом доме бабушки Маргарет она находит письма восьмидесятых. Некий Томас пишет: «Ты обещала вернуться к Новому году. Что случилось?». Соседка вспоминает его — парень с лесопилки, в кожаной куртке с совой. Тем временем её брат Люк вечно всё ломает — то гирлянды, то фару грузовика. Для починки он зовёт Гейба, бармена из местного кафе. В подсобке «Еловой шишки» Гейб как раз нашёл старую фотографию: Маргарет и Томас у часовни, что давно снесли.
Эмили Картер, младший аналитик, тонула в отчётах и вечной спешке. Маркус Рейнольдс из IT жил в своём мире проводов и подкастов. Их столкновения в офисе были чередой шипящих конфликтов и раздражённых взглядов. Он случайно удалил её файлы, она видела в нём лишь угрюмого технаря. Всё изменилось той ночью, когда они застряли в лифте из-за грозы. Вынужденное заточение, остатки холодного кофе и тишина, нарушаемая лишь раскатами грома, сломали барьеры. Они говорили о бессмысленных тренингах, а потом
Эшли Джонс жила размеренной жизнью, пока в одно четверговое утро не сказала случайной клиентке, что та умрёт в среду. Слова вырвались сами, и мир дал трещину, как старая кружка в её руке. Её тень в пустом кафе начала жить собственной жизнью. В подвале собственной квартиры, среди запаха сырости, она нашла коробку с детскими рисунками. На каждом — незнакомый синеглазый мужчина. Соседка миссис Ковальски намекнула на пожар 99-го года и на тех, кто следил за её матерью. А потом появился детектив
Семнадцатилетняя Джесси Марлоу тащит свою команду чирлидеров почти в одиночку. Они тренируются за столовой на ржавой площадке, а футболисты во главе с Нейтаном постоянно над ними смеются. Деньги на поездку Джесси собирает продажей самодельных браслетов, а директор грозит закрыть команду, если они не выиграют. После очередной насмешки Нейтан называет их выступления цирком. Тогда Джесси решается на отчаянный шаг — крадет у футболистов динамики. Конфликт обостряется, но это только подстегивает ее.
Два незнакомца, Эбби и Томас, оказываются в одном арендованном доме под Рождество. Оба приехали сюда, чтобы скрыться от чего-то: она — от семейных разборок, он — от фальшивого офисного веселья. Сначала делят пространство с недоверием, спорят из-за спальни и кухни. Потом ломается печь, и вынужденная близость меняется. Вместе чинят её, ездят в город за деталями, неловко готовят индейку. Вечерами у камина говорят о важном, пьют глинтвейн. Их одиночество понемногу тает, как снег за окном. И вот уже
Джейкоб Морган находит в гараже отца странные папки. Списки имён, диагнозы и обратный отсчёт от десяти тысяч. Его сестра Эмили быстро понимает — это ставки. Ставки на то, сколько проживут безнадёжно больные люди. Лайам Грейвз, один из тех, с кем отец встречался в подсобке бара, предлагает Джейкобу войти в дело. Проверять диагнозы. Получать долю. Джейкоб колеблется, но Эмили в ужасе. Она кричит, что они торгуют смертями. Она пытается рассказать правду, но её останавливают — взламывают аккаунт,