Каждое утро Харуто пробивается через толпу в метро, сжимая в кармане смятую фотографию сестры. Юки пропала после ночной смены, и он уже почти отчаялся, пока официантка Ая не передала ему чек с загадочной запиской. На обороте — детский рисунок фонаря. Это привело его в заброшенный парк, где под ржавой качелью он нашёл дневник Юки. Страницы были испещрены координатами тоннелей и именем доктора Масару, генетика, одержимого образцами 1945 года. Ая, с пальцами, вечно запачканными кофейной гущей,
Хикару работает в цветочной лавке, хотя пыльца заставляет его чихать без остановки. Аой работает в соседнем кафе, где её мама надеется, что цветочная диета избавит дочь от заикания. Их миры сталкиваются у станции по четвергам, мимолетно и тихо. Все меняется, когда их назначают ответственными за оформление школьного зала к фестивалю. Аой предлагает полевые цветы, но Хикару против — у половины учителей аллергия. Их спор кажется тупиком, пока они не находят компромисс в школьной подсобке: бумажные
Юта Дзой, семнадцать лет, каждое утро поправляет кимоно с потёртым поясом. Её мир — переулки Сибуи, где призраки цепляются за уличные фонари. Её напарник, Рю Нанакадзато, в потрёпанной косухе, вечно торчит у вендингового аппарата. «Опять энергетик?» — бросает она. «Лучше, чем твои вонючие травы», — огрызается он. Их дни — это карта с отметками одержимости. Заброшенный онсэн, где дух банщика топи́т клиентов. Ночью Рю запускает дрон в клубящийся пар, а Юта чертит солью защитные круги. Вода хлещет