Это началось с незапертой двери соседки Марты. В её квартире пахло остывшим чаем и одиноким страхом. На столе лежали сигареты, в эфире бубнил старый футбольный матч, а её самой не было. Тихий инженер Виктор Бринтц, привыкший замечать лишь сломанные звонки и запахи из чужих окон, вдруг оказался внутри чужой тайны. В кармане её пальто он нашёл спички из бара «У старого орла». Барменша Лина намекнула на расспросы Марты о портовых грузах. А потом бродяга Юрген сунул ему в руку ключ и прошептал
Лена Шульце нашла на чердаке билет на поезд и старую фотографию — мать с незнакомцем в форме Штази. На её вопрос последовало лишь молчание. В город приехал Клаус Фогт, берлинский архивист, разыскивавший пропавшие документы. Он сказал Лене, что её отец сжёг папки с отчётами в восемьдесят девятом. Их поиски привели в старый особняк, где под полом лежали письма на русском и чешском — обрывки переписки матери с кем-то из Праги. Клаус расшифровал пометки: «Проект Полдень», эксперименты над детьми
Рыжая Лина в платье с заплатками каждое утро прибегала к старой яблоне за сараем. Там её ждал Густав, маленький гном, вечно ронявший свой молоток. Они просили у дерева чудес — то новую корову, когда у бабушки скисало молоко, то лимонадный фонтан вместо колодца. Дерево отвечало блестящими желудями, их «билетами» на желания. Но чудеса выходили боком. В тот четверг сломалась мельница. Густав, вечный заводила, уговорил Лину загадать починку. Вместо инструментов из дупла вырвалось облако розовых
Йонас, младший врач в «Шарите», уже третью неделю не спит. Он вымотан, мир расплывается. Его сестра Лина замечает в кафе странности — он пьёт кофе с сахаром, путает дни. В кармане его халата — чужой номер, найденный у пациентки. А потом, в метро на рассвете, он видит её — женщину в синем пальто. Ту самую. Она представляется Катей. И знает то, чего не может знать: как он разбил термометр в шесть лет. «Ты тоже видишь сны наяву?» — спрашивает она и оставляет ключ. Йонас теряет почву под ногами.