Кай таскает ящики с треской на рынке Веллингтона. Его мир — это запах соли, водорослей и тихая ярость. В кармане — фотография отца, забранного морем у мыса Паллисер. Дядя Руа шипит ему вслед о покойной матери, а Кай молча сжимает банку пива, пока алюминий не врежется в кожу. Его сестра Майя видит в этом городе ловушку. Руки в мазуте, на одной — татуировка с широтой их старой фермы. Она чинит моторы и мечтает о билете в Окленд, о другом свете, о людях. «Здесь даже чайки дохнут от скуки», —
Мужчина сплавляется в одиночку по реке. Кажется, он просто путешествует, но с каждым поворотом реки становится яснее — он бежит. От себя, от прошлого, от какого-то невысказанного груза. Лодка скрипит, вода шепчет что-то своё, а лес молча взирает на это странное путешествие. Нет громких диалогов или ярких событий. Есть только он, река и навязчивое ощущение внутреннего разлома. Ночью, прислушиваясь к шуму воды, он будто пытается различить в нём ответ. Ритмичные всплески вёсел, падающие капли —