После смерти отца Элли приезжает на греческий остров, чтобы разобрать его вещи. В мастерской, пропахшей пылью и краской, она находит коробку с выцветшими письмами и обгоревшую фотографию 1974 года: мужчина в форме, очень похожий на отца, стоит на фоне разрушенного дома. Соседка Ирина, приносящая сырники, говорит с тревогой: «Ты не спрашивай, кем он был до тебя», — и забирает один из конвертов. В портовой таверне старый Костас, кривя губу, признаётся, что отец платил ему за молчание о
Лена работала в крошечном кафе в Кройцберге. Её жизнь состояла из запаха содового раствора и свежих круассанов, пока одна из клиенток, Фрау Зиглер, не оставила ей на салфетке адрес заброшенной фабрики. Вместе с Йонасом, студентом-архитектором, который каждый вечер пил эспрессо и рисовал в блокноте, они спустились в сырой подвал. Там нашли коробку с письмами на украинском. В каждом — одна и та же строчка: «Они не зберегли нас…», подписанная именем Ирина. Это привело их в греческую деревню
В портовом районе Амстердама микробиолог Лина ван Дейк находит в воде странные, неопознанные споры. Они двигаются под микроскопом с пугающей живостью. Ее коллега, греческий эпидемиолог Никос, видит связь со вспышкой лихорадки на отдаленном острове Астипалея. Он звонит ей, голос срывается от волнения, говорит, что это не просто болезнь. Тем временем на острове местный рыбак Йоргос вытаскивает из сетей мертвых чаек со страшными язвами. Врач Мариета, в своей импровизированной лаборатории между
Каждое утро Даниэль пробирается к кафе «Омилос», где моет посуду за гроши. Дома его отец, Костас, перебирает старые морские карты и бормочет о проклятом грузе 1944 года. Жизнь — это украденные из кладовки банки оливок и укоряющий взгляд Элени за стойкой. В старом ящике отца он находит ключ. Он ведёт на заброшенный склад в порту, где ржавеют ящики с немецкими маркировками, лежит дневник капитана и фотография корабля «Ариадна». Рыбак Никос на рынке хрипит ему вслед: «Твой отец рыл не в своём