Четыре человека в токийском подвале, залитом желтым светом. Харуто на гитаре, его пальцы всегда в бинтах. Миюки за барабанами, её палочки — продолжение рук, резкие и точные. Ая у микрофона, то теряет слова, то выдает такое, что замирает воздух. А Сёта на басу, молчаливый, с усталостью во взгляде и синяком под капюшоном. Они репетируют до трёх ночи, соседи стучат по трубам. Живут от одного провального выступления к другому. После особенно жёсткого провала Сёта исчезает. Его находят в
Он был барменом, рисовал сердечки на латте. Она — художницей, оставлявшей на салфетках эскизы с разбитыми журавлями. Их миры сошлись по средам в заброшенном парке, где Аой рисовала на стенах, а Такуя собирал облупившуюся краску в жестяную коробку. «Зачем ты это хранишь?» — спрашивала она. «Чтобы собрать тебя, если рассыпешься», — отвечал он. А потом она рассыпалась. Однажды её не стало на мосту. Вместо неё пришло сообщение: амнезия. Она не помнила последний год. Он нашёл её в больничной палате,