В подсобке тель-авивского кафе Лиора находит конверт 1972 года с ключом и запиской: «Спроси у Эзры про склад в Яффо». Эту же тайну преследует Амир, механик с таким же ключом. «Ты тоже в это влезла?» — звучит его хриплый вопрос. Они пробираются на заброшенный портовый склад, где пахнет маслом и гнилью. Среди ящиков с советскими деталями находят люк в подвал — тайник 48-го года. Там, среди патронов, лежит медаль «За отвагу» и фотоальбом с вырванными страницами. На обороте одного снимка — надпись:
Молодой человек с двойным гражданством, Яков, жил, думая, что его отец давно мёртв. И вот приходит известие — отец жив. Это открытие вырывает почву из-под ног, затягивая в водоворот, где призраки прошлого оказываются опаснее настоящего. Его поиски — это путь из холодного Петербурга в пылающий Негев. Он обнаруживает, что отец, Эсав, запутан в тёмные игры на стыке спецслужб и древних религиозных общин. Погони на снегоходах по льду Ладоги сменяются подпольными сделками в Тель-Авиве, где за
Лиор находит на чердаке отцовского дома треснувшее зеркало в медной оправе. На обороте — дата смерти его отца. Эта находка переворачивает всё. Зеркало начинает показывать чужие воспоминания, обрывки прошлых трагедий: горящий автобус, лицо террориста Амира. К нему присоединяется сосед Йонатан, и вместе они погружаются в пугающее расследование. Его сестра Тамар, роясь в архивах, узнаёт о реставраторе, который свёл счёты с жизнью после работы над партией таких же зеркал. Становится ясно — эти
Акива вырос в ультраортодоксальном квартале Иерусалима, где каждый его шаг был предопределён. Он готовился к свадьбе с подобранной отцом невестой, жил по правилам, без вопросов. И всё перевернулось в один миг, когда он встретил Элишеву — молодую вдову с ребёнком, дерзкую и независимую. Женщину, чьё прошлое и свободомыслие бросают вызов всему его миру. Его отец, Шулем, в ярости. Он видит в этом святотатство, угрозу репутации семьи. Акива же разрывается между долгом, ожиданиями общины и внезапно
Однажды вечером Дмитрий, бухгалтер сорока двух лет, заметил на потолке своей хрущёвки маленькое чёрное пятно. Холодное, как лёд. Сосед снизу, Семеныч, жаловался на протечки, но сверху, у молчаливого Вадима, было тихо. А когда Дмитрий вернулся от соседа, пятно уже выросло, подбираясь к люстре. К утру оно захватило треть потолка. В комнате запахло сыростью и чем-то кислым. В ЖЭКе сказали ждать. Дмитрий стучал в дверь к Вадиму — в ответ лишь глухая тишина из-за щели глазка. А вечером он увидел