В жестяном тазу на окраине Эрмосильо моется посуда, а вместе с ней — мечта девочки Марии. Отец, Бернардо, ворчит: актрисы голодают. Но она сбегает в Мехико, где первый муж скоро назовёт её «слишком громкой». На кастинге режиссёр бросает, что её говор — как у торговки томатами. Она остаётся одна, репетируя дни напролёт перед треснувшим зеркалом. Потом будет «Донья Барбара», и Фернандо де Фуэнтес скажет, что она сожрала экран. Но потребует переснять сцену. Она рвёт контракт в кабинете с позолотой
Он торговал на рынке старыми радиодеталями, в этом городе, где пыль въедается в стены и в души. Жизнь тянулась лениво и предсказуемо, пока в груде хлама он не нашёл тот странный амулет. Просто кусок металла, но с ним всё изменилось. Тени зашевелились без причины, а из колодцев послышались голоса, не принадлежавшие этому миру. Городок словно сошёл с ума, и он остался единственным, кто видел эту странную правду. Вспомнились тогда бормотания покойного деда о проклятии рода — оказалось, не пустые