Элиф находит на чердаке старый учебник по химии с пометками матери. Эти странные записи о реакциях и запахе миндаля заставляют её задать Айше прямой вопрос. Та в ответ вздрагивает, роняет ложку и уходит от разговора. Это молчание ведёт Элиф дальше. Она находит старую вырезку с фото Айше у фабрики «Кызыл Кимия». Бывший лаборант Мурат, наливая ракы, бросает обрывки фраз о взрыве, сожжённых образцах и погибшем ребёнке. В памяти Элиф всплывает шрам от ожога на ключице матери. Ночью она находит в
Двенадцатилетняя Лейла бесследно исчезла. Её брат Эмир находит в её рюкзаке смятую записку с координатами, ведущими на заброшенный участок старого кладбища. Предупреждение соседки о том, что туда нельзя ходить после заката, лишь подстегивает его. Ночью он пробирается за ограду. Фонарь гаснет, и в темноте он слышит скрип тачки. Сторож Али с кривым плечом роет яму. «Ищешь сестру? Она теперь часть *их* цирка», — хрипит старик, и в землю летит детский ботинок Лейлы. Настоящий кошмар начинается
Эмир жил между прилавком отца с луком и мастерской дяди, где пахло машинным маслом. Он знал, что такое драка, но каждый раз сжимал кулаки, глядя на Джема, который, как и он, выбивался из сил. Его мир был серым и предсказуемым, пока у паромной пристани он не встретил Лину. Она рисовала на ржавой двери и сказала ему выбирать — бить или создавать. Они стали собираться в гараже у Лины. Эмир приносил старые журналы, его друг Арда тащил что мог. Они делали трафареты, смеялись, и краска на руках
В маленьком турецком городке, где воздух густ от запаха жареных каштанов и усталости, живёт семья, балансирующая на лезвии. Отец-таксист, его рубашка всегда пропахнет табаком. Мать, чьи мечты о сцене потонули в скрипе ножа по овощам под звуки телесериалов. Их трое детей: бунтарка-дочь, тихий сын, прячущий стихи под подушкой, и бабушка с воспоминаниями, разбитыми, как старый фарфор. Каждый день — это взвешивание смеха за ужином и ссор из-за денег. «Почему мы не можем просто уехать?» — кричит