Роя вернулась в Паданглуа после смерти матери, нарушив собственное обещание никогда сюда не возвращаться. Деревня встретила её потухшими фонарями и тяжёлым запахом сырости и гвоздики — точь-в-точь как в детстве. Брат Димас был молчалив и напряжён. Под старым манговым деревом Роя нашла свою детскую куклу с выцветшими глазами. Димас, увидев её, резко швырнул игрушку в колодец с чёрной водой. Тихое предупреждение соседки Сурти о том, что «она» не ушла и что каждые двадцать лет кто-то тонет в реке,
Казалось, худшее позади. Она пыталась начать всё заново, открыла лавку, заставляла себя забыть. Но этот сладкий, приторный запах жасмина снова пополз по деревне, вызывая тошноту. И вот уже первого нашли в рисовом поле — с синими отметинами на шее. Все поняли: она вернулась. И на этот раз её гнев был страшнее. Не просто призрак, а сама земля, казалось, восстала против живых. Старый шаман, прежде такой уверенный, теперь бормотал молитвы, и его руки дрожали, когда он сыпал соль. Подруга, всегда
Мая нашла её за ящиком с куркумой — старую куклу с красными глазами. От неё пахло гнилыми цветами. Соседка Ибу Тина шипела, чтобы выбросила. Но было поздно. Вскоре пропал петух Радена, сына старосты. Остались лишь чёрные перья и следы маленьких босых ног. По ночам из заброшенного дома доносилась колыбельная. Ту самую, что Мая слышала только от своей глухой прабабки. Её подруга Сара показала старую фотографию: женщина Линтар, умершая при родах. Её ребёнок так и не был найден. Когда Мая развязала