Ли Чен нашёл в старом чемодане отца потрёпанный блокнот. Последняя запись в нём — пятно от кофе и загадочные слова про док 14 и зелёные контейнеры. Этот клочок бумаги потянул за собой ниточку, которая привела его на шумный рынок у реки, где пахло имбирным соусом и мазутом. Там его поджидала Сяо Мэй, девушка с рыжими прядями. Она тыкала пальцем в его грудь и спрашивала про какую-то фотопленку, которую его отец взял у дяди Цзяня полгода назад. В кармане у Ли Чена лежал разбитый объектив —
Девятнадцатилетний Ли Вэй из Хэбэя бережно чистил зубной щёткой воротник своей формы. Она была перешита из отцовского кителя, ткань на плечах выцвела. Это была его единственная связь с домом. Сосед по казарме, Чэнь Хао, заметил оторванную пуговицу перед марш-броском. Потом, в грязном тире, пахнущем маслом и порохом, Ли зашивал подкладку у печки нитками от старой сумки. Однажды ночью, на дежурстве, он пролил на гимнастёрку масло из фонаря. Ветеран Чжан, сторож со шрамами, молча достал из сундука