Он уехал отсюда, потому что не мог больше оставаться. Тишина этого места губила в нём детектива. Он искал другое применение своим силам, почти смирившись с тем, что прошлое осталось позади. И тогда пришли новости о преступлениях там, откуда он сбежал. Целая сеть, паутина, в центре которой — те, кого он знал. Оставаться в стороне было невозможно. Он начал расследование издалека, в тишине своего изгнания, сводя воедино обрывки фактов и намёков. Теперь каждый его шаг — это попытка докричаться до
Ари существует на автопилоте. Жизнь для него — плоская картинка, лишённая красок и смысла. Единственное, что выводит его из оцепенения, — это секс. Мимолётные, почти механические связи становятся способом доказать себе, что он ещё жив. В них нет ни страсти, ни нежности, только голый физиологический акт, за которым — абсолютная пустота. Он входит в жизни других людей как стихийное бедствие, без спроса и без сожалений. Оставляет после себя трещины, а сам движется дальше. Но за этим циничным
Семнадцатилетняя Элина живет в промозглом Хельсинки, где её мир зажат между серыми многоэтажками, скудным завтраком и скрипкой — единственным наследием деда. В консерватории её встречают насмешками и взглядами, скользящими по поношенной обуви. Музыка, которую она помнит руками — нежные уроки деда, — здесь становится полем для битвы. После провала на экзамене всё рушится. Отец, разгружая ящики с рыбой, хрипит, что искусство не прокормит. Кажется, тупик. Но в кафе «Лоухи» она встречает Юху,
Хенрика и Катри, казалось, просто попробовали новое — свинг. Сначала всё по правилам: только вместе, никаких чувств. Но на вечеринке у Ээро и Эммы что-то пошло не так. Хенрика, нервный и скованный, неожиданно нарушает договорённость. Он тайно встречается с Эммой, и после его гложет вина. Он избегает её, но сообщения продолжают приходить. Катри же, напротив, увлеклась. Она хочет большего, настаивает на новой встрече. Хенрика злится, напоминая об их уговоре, но Катри парирует: они же