Следователь Дмитрий Ефремов привык доверять глазам. Но одна спецоперация, одна роковая ошибка — и мир погружается во мрак. Он теряет не только зрение, но и лучшего друга. Жизнь рушится в одночасье. Теперь только тьма, боль и чувство вины. Приходится учиться жить заново, справляться с отчаянием и финансовыми проблемами. Его девушка Ксения терпит замкнутость и внезапные вспышки гнева, стараясь достучаться до него. Товарищи едва успевают отвести беду, видя, как он страдает. Но Дмитрий не сдаётся.
Катерина Солнцева — блестящий пиарщик, привыкшая создавать образы. Её новая задача кажется невозможной: сделать мэром угрюмого и замкнутого судостроителя Колецова. Он ненавидит публичность, скрывается от всех. Но для Катерины это шанс выбить из кресла коррумпированного градоначальника, уничтожающего город. Она приближается к Колецову и понимает: за его молчанием скрывается целая бездна. Тяжёлое прошлое, странные недосказанности. Появляются страшные подозрения о его возможной причастности к
Ирина держала своё счастье в руках — предложение от Олега, их общий ребёнок, вся жизнь впереди. В одно мгновение всё исчезло. После аварии Олег очнулся другим человеком. Его память стёрта. Он смотрит на Ирину пустыми глазами, не узнавая. В его сознании остались лишь тени прошлого: бывшая жена Яна и их сын. Ирина пытается достучаться до него, напомнить о их любви. Но каждый раз натыкается на холодную стену. Она видит, как Яна, пользуясь моментом, мягко и настойчиво возвращается в его жизнь,
Он заметил её в кафе из-за крошек от круассана на учебнике французского. Указал на опечатку: «châtaigne» — каштан, а не замок. Она смеялась: «Значит, я училась варить варенье из дворцов?» Так началось. Их выходные были наполнены Эрмитажем, спорами об искусстве и чаем в её хрущёвке, где гудели батареи. Он подарил ей старый пазл с Исаакием, не хватало двух деталей. «Достроим вместе», — сказал он, но работа снова поглотила его. Однажды утром её голос в телефоне дрожал: их собака, Гета, сбежала. Он
Володя нашел розовый дневник сестры на съемной квартире. Последняя запись вела к Лехе из автосервиса. Тот только пожал плечами — Анна задолжала за ремонт и пропала. Вместе с соседом Артемом Володя нашел в ее куртке адрес склада у речного порта. Ночью, среди ржавых контейнеров, они наткнулись на нее. Анна стояла у бетонной стены, испуганная, в грязном свитере. Из темноты доносился мужской голос: «Ты думала, просто так деньги дают?». Попытка вырвать ее провалилась. Анна вырвала руку, прошептав
Две сестры, Ольга и Катя, встречаются в смоленском доме отца после его инсульта. Их встреча — это столкновение двух миров: Ольга из Питера, собранная и строгая, и Катя из белорусской глубинки, простая и уставшая. Их вынуждают вместе разбирать завалы в старой мастерской, и среди хлама всплывают обломки прошлого — письма матери, сломанный патефон, старые обиды. Споры о том, куда деть отца, — в питерскую клинику или перестроить сарай здесь, — упираются в стену молчаливого упрямства Николая
Алексей работает на заводе, как и его отец, Иван Сергеевич. Каждый день — станок, гайки, укоряющий взгляд отца. Мечты об институте разбиваются о быт и усталость. Завод стареет, отношения в семье — тоже. Все меняет найденный в архиве пожелтевший чертеж 1943 года, подписанный их дедом и прадедом, Николаем Ивановичем. Для Алексея это становится доказательством — можно работать иначе, не боясь нового. Он пытается достучаться до отца, но сталкивается с глухой стеной. Упрямство и страх перед
Сергей и Лида живут на реке, в доме, пропахшем рыбой и прошлым. Их жизнь — это сети, уха, тихий быт, который держится на немом согласии. Он ловит рыбу, она чинит вещи. На полке — фотография отца-речника, словно напоминание о другой, полной движения жизни. Однажды появляется незнакомец в кожаном пиджаке. Он осматривает их сарай, и Сергей, пряча глаза, говорит, что соседи уже уехали. Лида подслушивает этот разговор и понимает: брат хочет продать дом, их последнее пристанище. Между ними возникает
Две женщины, Маша и Василиса, живут, не зная друг о друге. Они — сводные сёстры, разлучённые в прошлом. Судьба сталкивает их, когда кажется, что жизнь налаживается. У каждой появляется мужчина, который видит в них своё счастье. Но этот мужчина — один на двоих. Жених, искусный в обмане, он ведёт свою игру. Для него они всего лишь разменные монеты в борьбе за место под солнцем, за благополучие, построенное на чужом горе. Маша и Василиса оказываются в сердце этого обмана. Их доверие, их чувства —
Антон, бывший программист, живет тихой жизнью, пока не находит в старой куртке загадочную записку. В ней — указание искать некоего Никиту, который «знал про тебя». Это становится началом пути, который выворачивает его прошлое наизнанку. Соседка Лида вспоминает, что Никита приходил ночью, упоминал их общее детство и заброшенную водокачку. След приводит Антона в полуразрушенный цех, где на стене его ждет новая пугающая надпись: «Не верь ее глазам». Потом появляется Марфа, гардеробщица, и передает
Сергей приезжает в родную деревню, чтобы разобрать завалы в старом сарае. Среди промокшего хлама он находит коробку из-под папирос, полную писем на немецком и фотографию отца в форме НКВД. Тетя Галя лишь пожимает плечами: он никогда не рассказывал о войне. Дата на снимке — июнь 1945-го — кем-то зачеркнута. Это не дает ему покоя. В архиве Ольга, его бывшая одноклассница, находит след пропавшего дела — «Особые поручения комендатуры Кёнигсберга». Вместе они едут на заброшенную дачу, где в пыльном
Девятнадцатилетняя Лера и её брат Витя, ему четырнадцать, бродят по заброшенным деревням. Они ищут отца. В кармане у Леры — его старая фотография и разбитый телефон с единственной попыткой дозвониться в «Скорую». Все подсказки скудные и тревожные: окровавленная фуражка у полуразрушенного дома, где Витя находит ещё тёплую печку. На вторые сутки они встречают старика Николая. Тот припоминает, что их отец спрашивал дорогу до Тоймы. Месяц, а может, два назад. Время здесь будто стёрлось. В избе с
Возвращается он в родной городок, разбитый и потерянный, с одним билетом и грузом стыда. Отец встречает его пьяным отчаянием, а вокруг — лишь тени былого: полузаброшенная винодельня, руины надежд. И Лика, его Лика, смотрит на него чужими глазами, но в них всё та же старая дрожь. Потом он находит в погребе дедов дневник. Пожелтевшие страницы с рецептом того самого вина, о котором все давно забыли. И в этом рецепте — не просто технология, а что-то вроде ключа. К душе. К прощению. К тому, чтобы