После аварии маленькую Ханну отправляют к бабушке в старый загородный дом. Кажется, это должно пойти ей на пользу. Но в тишине комнат девочка начинает разговаривать с невидимой подругой. Сначала это кажется детской фантазией. Пока не становится страшно. Её мать, помня смутные истории из своего детства, чувствует неладное. Она понимает, что это не просто игра. Это что-то знакомое, тёмное, что она сама старалась забыть. Чтобы спасти дочь, ей приходится вернуться в прошлое, в свои самые давние
Молодой Хендрик с отцом и младшим братом переезжает из города в глухую деревню. Их новый дом — старый, мрачный особняк, окутанный зловещей легендой. Говорят, когда-то здесь безумная женщина лишила жизни собственных детей. Эта история витает в стенах, наполняя каждый уголок тихим ужасом. Поначалу Хендрик пытается привыкнуть, но одиночество и тягостная атмосфера даются нелегко. Со временем он находит таких же сверстников, увлечённых мрачными тайнами. Вместе они проводят время, обсуждая слухи о
Тереза, женщина за пятьдесят, приезжает из строгой Австрии в солнечную Кению в поисках того, чего лишена дома — тепла и близости. Здесь её белизна и возраст — не клеймо, а валюта. Местные молодые мужчины с готовными улыбками видят в ней легкую добычу. Сначала это кажется освобождением. Мир, где тело снова чувствует желанным, где прикосновения продаются так же просто, как сувениры. Она погружается в этот омут, надеясь обмануть одиночество. Но за каждой ночью следует утро, а за страстью —
В старом монастыре под Зальцбургом жизнь текла по заведённому порядку, но покой был обманчив. Мать Ирена каждый день слышала грохот экскаваторов за оградой, а запах ладана смешивался с выхлопами грузовиков. Однажды в библиотеке, за старыми шкафами, она нашла потрёпанный дневник аббатисы 1823 года. В нём говорилось о шахтах под восточным крылом и о рудокопах, сбежавших через тоннель. Ночью Ирена с фонарём спустилась в котельную, где ржавые трубы скрипели на сквозняке. Её остановил отец Людвиг.
Берлинская скрипачка Лена покупает кофе у того же ларька. Её жизнь — это рутина, скрипка и пыльная шкатулка с чужими письмами. Из Парижа звонит Антуан. Он нашёл в старой книге фотографию — женщина у Берлинской стены, надпись «Для Мартина». Этот звонок будто толкает первую костяшку. Лена разбирает письма. Грета из Вены. Мартин, дирижёр, который до сих пор теребит цепочку карманных часов. Он замолкает, услышав это имя. Старая рана — она сказала, что он выбрал музыку вместо неё. А потом в