Семья переезжает в старый загородный дом. Даниэль и Сара надеются на новую жизнь, но всё идёт не так. Сначала — трещина в стене, откуда выползают мухи. Потом их сын Эрик начинает слышать голоса. Они шепчут ему, просят что-то нарисовать. Психолог убеждает всех, что это просто стресс от переезда. Но однажды, уезжая от них, она гибнет в странной аварии — муха влетает ей в ухо. А Эрик как раз нарисовал эту аварию, с веткой, пронзившей стекло. Тени в доме сгущаются. Появляется женский силуэт. Голоса
Двух мадридских детективов, Хуана и Педро, ссылают в глушь — на болота Гвадалквивира. 1980 год. Они — полные противоположности, и в методах, и в убеждениях. Их наказанием становится расследование жестокого убийства двух девушек во время местного праздника. Заброшенный край живёт по своим суровым законам. Местные не спешат помогать чужакам, каждый шаг на зыбкой почве таит обман. Они понимают, что эта смерть — лишь начало. За ней скрывается что-то большее, тёмное и древнее. Их конфликт постепенно
Зима 2019-го. Трое друзей, загнанные в угол жизнью, идут на отчаянный шаг. Они переделывают подлодку в наркокурьер и грузят больше трёх тонн кокаина. Их цель — пересечь Атлантику. Рулит Нандо, бывший лидер боксёрской группировки, который пытается вырваться из нищеты. С самого начала всё идёт не так. Океан не хочет их отпускать. Штормы бьют по хлипкому корпусу, волны пытаются поглотить. Лодка постоянно ломается, скрипит под давлением воды и тяжестью груза. Внутри — ад. Запасы еды и воды на
В пустом бассейне нашли тело молодой цыганки Сусаны Макайи. Её изуродованное тело было в грязном свадебном платье, словно часть какого-то странного, мрачного обряда. Расследование поручили инспектору Елене Бланко. Вскоре Елена узнала, что семь лет назад так же убили и сестру Сусаны, Лару. Дело, которое казалось закрытым, раскрылось заново. Либо они осудили не того человека, либо появился подражатель, в точности повторяющий старую жестокость. Елена погружается в закрытый мир цыганской общины,
После смерти отца Карлос находит в его вещах ключ с гравировкой «Ильха-ду-Шош». Это имя заброшенного острова. В португальском баре старый рыбак Жоао, услышав его, в ярости разбивает стакан. Он знает это место. Тем временем в Буэнос-Айресе Лусия, разбирая архив, читает письма прабабушки. В них говорится о «ящике с песком и кровью» и тех же координатах в Атлантике. Их пути пересекаются в Лиссабоне, и они вместе с молчаливым Жоао отправляются на остров. Среди руин часовни они видят фреску: среди
Шестнадцатилетняя Мария заворачивает в газету хлеб с сардинами — денег на буфет отец не даёт. После уроков она бежит в заброшенный сарай за мельницей, где её ждёт Инес, дочь аптекаря. Там, в пыльном полумраке, Инес рисует на стене углём двух женщин в платьях из морских волн. Она шепотом спрашивает, спрятала ли Мария тетрадь со стихами Неруды. Пальцы Марии пахнут смолой — с утра она чинила ловушку для крабов. В марте всё рушится. Мать Инес находит в её рюкзаке обрывок страницы со строчками о
Это история о группе оперативников, брошенных на уничтожение могущественного наркокартеля. Сначала кажется, что всё сводится к перестрелкам и погоням. Но постепенно миссия превращается в личную войну, где стирается грань между долгом и одержимостью. Особенно запомнилась та ночь в порту. Темнота, разорванная вспышками выстрелов, леденящий душу хор из воя пуль и приглушённого ропота волн. В этой жестокой круговерти возникает он — главный антигерой, лидер картеля. Он не просто злодей. Он психопат
Это не про блестящие инструменты и стерильные палаты. Это про тех, кто в них работает. Врачи и медсёстры здесь — живые люди, которые приносят в эти стены свои сломанные судьбы, личные трагедии, усталость, которая копится годами. Они вынуждены принимать решения за доли секунды, и цена ошибки — человеческая жизнь. Кто-то, как доктор Вальбуэна, может сорваться на пациента из-за собственной невысказанной боли. Кто-то, как медсестра Клаудия, пойдёт наперекор правилам, чтобы спасти ребёнка, зная, что
Она прячет боль за колкостями, он носит в себе тихую неуверенность и гитару. Их встреча — это не начало сказки, а скорее столкновение двух одиноких миров. Они сходятся, отталкиваются, спорят под дождём и смеются сквозь слёзы над солёным кофе. Их ссора на ночной заправке — как вспышка. Камера ловит каждую морщинку отчаяния, каждую дрожь в голосе. В этом огне нет победителей, только опустошение. А потом — странное успокоение, смех, в котором нет радости, только усталое понимание. Их история не