Лин Лун, пасший коз в горах у деревни Шуйцянь, всегда был не таким, как все. Шрам через глаз, клыки, зрачки, светящиеся в темноте. Приёмный отец, Ли Чжэн, прятал его от мира, зная, что люди сожгут парня, заподозрив в нём оборотня. Лишь таинственная женщина в синем плаще, чьи дары он находил на пороге, шептала ему во сне о пещере за водопадом, где спит кость Первого Волка. Его покой рухнул, когда старейшины клана Лунцюань, что ковали цепи для горцев, начали охоту на древний артефакт. Лин Лун,
Всё началось с договора. Ему нужно было получить наследство, ей — избавиться от давления семьи. Решили притвориться парой на одной свадьбе, а потом разойтись. Казалось, всё просто. Фальшивые улыбки, неловкие прикосновения — просто игра. Но игра постепенно становилась правдой. Он подавал ей чашку чая, когда она плакала ночью. Она случайно называла его своим в разговоре с матерью. Их одиночества, такие разные, начали находить друг в друге опору. А бабушка, с её пронзительным взглядом, будто
1936 год, Шанхай. Линь Чжичжэнь, тридцатидвухлетняя вдова, каждый день пробирается на текстильную фабрику «Цзиньхуа». В кармане — обрывок сочинения дочери: «Мама пахнет краской и пылью». В цеху она спорит с мастером Лу о недостающих нитках, а директор Чэнь бросает сквозь дым сигареты: «Женщинам — зарплату, мужчинам — премии. Так ведётся». Она молча чинит станки, зажав гайки в зубах. Однажды вечером среди книг покойного мужа она находит чертёж станка для узорчатого шёлка. Ночью, помешивая лапшу,