Павел приближается к сорока, но живёт как вечный подросток в доме матери. Его мир тесен и безопасен, пока он не сталкивается с Терезой, своей старой любовью. Одна страстная ночь с ней переворачивает всё. Она становится для него глотком настоящей жизни, полной чувств и риска. Но Тереза уходит. Она видит, что Павел ещё не стал тем, настоящим мужчиной, и не собирается ломать свою жизнь ради него. Эта боль рождает в нём упрямое желание — доказать. Себе и ей. Он отправляется в суровый лагерь в
Мартина вытирала пятно от эспрессо на стойке своей кофейни в Братиславе. Её сын Лукаш тайком собирал рюкзак, мечтая о Праге. А соседка сверлила стену. Всё было как всегда, пока в магазине Мартина не столкнулась с Андреем, румынским строителем, который, как выяснилось, снимал комнату в её же доме. Они разговорились у полок со штукатуркой. Тем временем Лукаш уже был в Праге. Он стоял на остановке со смятым адресом хостела, пока водитель трамвая Якуб не предложил подвезти. А потом жизнь стала
В старом пражском архиве Катаржина, студентка-лингвист, находит потрепанный дневник XVII века. Вместе с Мареком, историком в мятом пиджаке, они начинают его расшифровывать. Текст, написанный на смеси диалектов, повествует о мрачном обмене детьми между деревнями и алхимике Яне Грубере. Случайно произнесенная Катаржиной фраза из дневника гасит свет в здании, и за окном поднимается карканье ворон. Их поиски приводят в Татры, где они сталкиваются с Ханной, пожилой женщиной, торгующей травами. Она
Томаш и Катержина живут в Праге, которая вся в развалах и грязных лужах. Он покупает сигареты у киоска, она ждёт его у старого трамвая, где их друг Мартин торгует переписанными кассетами. Их жизнь — это долги за телевизор, взятки милиционерам банками шпрот и тихая злость на всё это. Мартина задерживают, и ему грозит тюрьма. Чтобы собрать деньги на штраф, они продают последнее — бабушкины ложки, недопитую бутылку из родительского бара. Оставшиеся кассеты, их общее сокровище, они прячут в
Отец лежал в горячке, рана на ноге гноилась. Лекарь Марта пробормотала про синюю звезду с пика Ветров — только она, мол, и может вытянуть хворь. И дети, не сговариваясь, собрались в путь. Мария и Якоб шли через ельник, проваливаясь в снег. На них рычал волк, Якоб отбивался хлебом, а Мария разбила их медный фонарь о корягу. В старой часовне на склоне они нашли не синюю, а серебристую звезду, вмурованную в алтарь. Монах-отшельник махнул рукой: берите, всё равно крыша скоро рухнет. Обратно шли