Сиро Бермудес — вор от бога. Для него взломать машину — всё равно что вдохнуть. Быстро, чисто, невидимо. Он даже оставлял на заднем сиденье свою «визитку», мол, это был я. Последний знак преневижения. Но в этот раз всё пошло наперекосяк. Двери щёлкнули, заблокировавшись наглухо. Он оказался в ловушке. Бронированный кузов, пуленепробиваемые стёкла, сорокаградусная жара. Он кричал, бился о стекло, но это была стальная коробка, а он — просто зверь внутри неё. Телефон мёртв, воздух на исходе.
После падения хунты в стране — тишина. Рана, которую все помнят, но о которой боятся говорить. Прокурор Хулио Страссер поначалу отказывается от дела. Слишком тяжело, слишком опасно. Система сопротивляется, угрозы витают в воздухе. Но он всё же соглашается. Вместе с молодым и неутомимым Луисом Морено Окампо они собирают крошечную команду таких же, как они, — тех, кто не сломался. Их офис становится островком в море страха. Они ищут доказательства. И находят их не в бумагах, а в людях. В
Это выглядело как обычная жизнь благополучной семьи. Арчибальдо Пуччио — отец, строгий, уважаемый человек. Его дом — тихая гавань в бурлящей Аргентине 80-х. Но за этим фасадом скрывалось нечто чудовищное. Идиллия была обманкой. Арчибальдо и его сыновья вели двойную жизнь. Они похищали людей. Друзей, знакомых, тех, кого знали годами. Жертв увозили в их же собственный дом, где неделями держали в крошечной комнате, вымогая выкуп. Особенно страшно было наблюдать за Алехандро. Он, казалось,
Семнадцатилетний Лукас живёт в ритме между школой и мясной лавкой отца. Его дни — это чуррос утром и сигареты, спрятанные от сестры. Однажды он сталкивается с Антонио, местным «посредником», который выбивает из отца деньги за защиту. В кармане у Лукаса — блокнот с адресами, уликами против Антонио. В подвале на Ривадавии, вместе с Марией, они находят ящики. Не просто контрабанда — паспорта, чужие деньги. Это что-то большее. Антонио чувствует угрозу. Он ловит Лукаса у трамвайных путей, бьёт
Это история мальчика из Виллы Фьорито, который родился с мячом у ног, иначе не выжил бы. Диего-младший гонял тряпичный шар по грязи, пока его отец, Дон Диего, чинил свой старый грузовик. В четырнадцать он уже обматывал изолентой рваные кроссовки, выходя на поле «Архентинос Хуниорс», а его сестра Мария кричала с трибун, чтобы его не повалили. Потом был контракт с «Бокой», подписанный на салфетке в кафе, с пятнами от эспрессо. А затем — Неаполь. Стадион «Сан-Паоло», ревущий «Санто!». Карло из