В день похорон дочери она вернулась. Просто стояла на пороге. Мария, ее мать, рыдала от счастья, не желая вникать в невероятность этого чуда. Она обнимала ее, гладила по волосам, пытаясь вернуть к жизни, что была до трагедии. Но дом наполнился не радостью, а холодным ужасом. Джек, старший брат, видел в вернувшейся сестре лишь чужую тень. Он вглядывался в ее глаза, искал фальшь в словах, листал старые книги в поисках ответа. Эми, младшая, боялась даже прикоснуться к ней. Ей чудилось что-то
Сита всегда считала старую легенду лишь суеверием, порождением страха. Она была уверена, что после смерти нет ни наказания, ни мук. Чтобы доказать это, она нашла того, чья жизнь была сплошным грехом, и дождалась его конца. Получив разрешение, она пришла на кладбище в ту же ночь. Тихо спустилась в свежую могильную яму. Холод сырой земли проникал под одежду. Только она, фонарь и приборы, готовые зафиксировать пустоту и тишину. Сначала было ничего. Только ветер и тени. Она почти торжествовала. Но
После смерти отца Сурья переезжает в старый дом на Яве. Среди вещей он находит письма матери, которую все эти годы считал погибшей. Отец скрыл, что она жива. Сурья чувствует себя обманутым. Он начинает своё расследование в пыльных архивах библиотеки, пытаясь найти хоть какой-то след. В деревне его одиночество скрашивает Амина. Она приносит ему еду, мягко подшучивает над его городскими привычками. Её брат, Тохар, своим озорством вносит в его дни немного суеты. Однажды вечером у реки Сурья
На чердаке бабушкиного дома в Джокьякарте Милеа нашла старый магнитофон. Пленка хранила голос Дилана — парня со стройки моста в Просело, 1982 год. Он обращался к Сурипи, её бабушке, с предостережениями о зеленых манго и продавце в соломенной шляпе. Этот хриплый голос из прошлого заставил её отправиться в Просело. Там, среди рисовых чеков и руин моста, она встретила Ади. Он показал выцветшую фотографию: Дилан и молодая Сурипи. Они спорили каждый вечер у реки — он звал в Джакарту, она не хотела