Самет мечтал о Стамбуле, видел себя там, а не в этой анатолийской глуши, где он отрабатывал свои четыре года учителем. Но всё рухнуло в один миг. Две ученицы обвинили его в домогательствах. Этот удар был оглушительным. Репутация, планы, будущее — всё это вдруг стало зыбким и хрупким. Его мир сузился до размеров деревни, до этих стен, где за ним шептались. В этом хаосе рядом оказалась Нурей, коллега. Она не давала ему окончательно сломаться, была его тихой гаванью. Она помогала ему бороться, но,
Главный герой, архитектор Мурат, будто застрял в густом тумане. Его жизнь — идеальный фасад, за которым пустота. Однажды он надевает косуху, выходит ночью на улицы Стамбула и становится другим человеком. Это его тайное убежище, глоток воздуха, где можно кричать и быть свободным. Но двойная жизнь — это трещина, которая расходится по всей семье. Его жена переживает своё одиночество, дочь бунтует против всех правил, а сын ищет свой путь. Каждый пытается справиться с внутренней бурей по-своему. Их
Канан — адвокат, которая всегда верила в закон. Но теперь закон требует от неё того, что не вмещает её совесть. Её клиент, обвинённый в убийстве, постепенно выходит из-под удара благодаря её же усилиям. И с каждым выигранным заседанием в душе Канан нарастает тревога. Она начинает сомневаться в его невиновности. А вокруг — своя боль. Мать, которая тает на глазах, требует заботы, времени, сил. Судья давит, требуя справедливости, но что такое справедливость, когда ты больше не уверен ни в чём?
Эмир моет чашки в кафе на перекрёстке Истикляль, а по вечерам считает чаек с обожжёнными крыльями. Его жизнь — это запах селёдки с рынка, коричнева симиты от Айше и звонки матери из-под Бурсы, которая спрашивает о женитьбе. Он чувствует себя застрявшим, будто разводит воду в раковине, которая всё равно стекает в одно и то же отверстие. В мастерской у Золотого Рога его друг Озджан пишет холсты с рыба-призраками. Он говорит, что жабры — это не дыхание, а крик без воды. Однажды Эмир проливает
Эмир, стамбульский журналист, находит в архивах деда старый блокнот с координатами в горах Качкар. Он отправляется туда с греческой археолог Ирини, у которой свои долги и тайны. В заброшенной деревне их ждёт Людвиг, немецкий охотник за артефактами. Он показывает им фото древнего медальона, украденного из музея Загреба, и бросает с усмешкой: «Ваши предки уже проиграли эту игру». По ночам Эмиру слышатся крики чаек над Босфором, хотя до моря сотни километров. А в рюкзаке Ирини появляется записка:
Каждый день Эмир покупал симит у пристани, а его сестра Лейла прятала под шарфом фиолетовые пряди. Они нашли ключ от заброшенного часового магазина их деда. Тот перед смертью говорил о застрявших в часах жизнях. В пыльном подвале они обнаружили коробку с османскими письмами и старую фотографию. На снимке — женщина с такой же родинкой, как у Лейлы. Позже компас деда повёл себя странно у мечети в Фатихе, указав на тайник. Там лежал дневник часовщика Алишана с чертежами необычного механизма.
Каждое утро Эмир забирает коробки со специями у слепого старика на стамбульском рынке. Среди шафрана и сумаха он прячет чужие секреты — конверты для портовых складов. Вечерами он встречается с Айше, которая рисует старые церкви и смеётся над его запахом кардамона. Его жизнь — это бег между рассветами, где каждый шаг отмерян чужими поручениями. А далеко отсюда, в трансильванской деревне, Елена находит в бабушкином сундуке письма. В них — история о турецком солдате. Брат велит выбросить, но её
Он просто проезжал мимо. Остановился на заправке и стал свидетелем того, чего не должен был видеть. Убийство. После этого его жизнь свелась к комнате в дешёвой гостинице и бесконечным допросам. Полиция не отпускала его, Кан был заперт в этом забытом богом городке. А потом пришла другая напасть. Объявили карантин из-за бешеных собак. Город отрезали от внешнего мира. То, что казалось временной задержкой, превратилось в ловушку. Улицы опустели, но в тишине таилась новая угроза — уже не от бродячих