Шестнадцать лет — это целая жизнь, которая только начинается. Для Штеффи это первая любовь, выпускной, поездка в Париж с классом. Мир полон красок и обещаний. Но в один миг всё рушится. Сухой вердикт врачей. Вместо шумных вечеринок и прогулок — больничные палаты, суровое лечение. Кажется, молодость украдена, ещё не успев по-настоящему начаться. Штеффи отказывается смиряться с этой несправедливостью. Она не хочет быть просто пациенткой. Она ищет способы жить, пробует новые терапии, цепляется за
Это история о парне, для которого футбол был всем. Марио жил мечтой о профессиональной карьере, каждый матч доказывая, что он лучший бомбардир. Казалось, всё просто: нужно лишь быть быстрее и точнее всех. Но всё перевернулось с появлением Леона. Новый нападающий из Германии, его прямой соперник за место в основе. Вместо отчуждения между ними возникло что-то неуловимое, тревожное и прекрасное. Марио впервые почувствовал нечто большее, чем простое спортивное соперничество. Их растущая близость не
Семнадцатилетний Лукас каждый день мчался на велосипеде на тренировку, едва успевая схватить карривурст в знакомом киоске. Раздевалка гудела от споров: Анна с розовым ирокезом яростно доказывала капитану Марку, что их старая схема игры никуда не годится. А над всем этим гремел голос тренера Вольфганга, бывшего защитника, не терпящего опозданий и слабости. После унизительного поражения он заставил их разгружать фургон с инвентарем, сухо бросив, что мячи сами в сетку не залетают. Это был тяжёлый,
Лена Шульц нашла письма покойного брата, спрятанные под половицей. Мартин писал о «проекте Хронос» и оставил координаты заброшенной лаборатории в Трептов-парке. Там она столкнулась с Йоханом Рихтером, бывшим лаборантом. У него была татуировка в виде шестерни на запястье. Он был в ярости, скомкал старую фотографию Мартина у странного аппарата. Позже Лена проследила за ним до типографии в Кройцберге. Там она встретила женщину в платье с кислотными пятнами. Та рассказала, что их заставляли стирать
Лена Шульц, архивист из Лейпцига, находит в коробке с донорскими книгами потрёпанный дневник 80-х. На страницах — записи о подпольных концертах на фабрике «Роте Штерн» и список имён с пометкой «Z». Её друг Феликс, студент-историк, расшифровывает аббревиатуру за чашкой эрзац-кофе: «Захер» — операция Штази по внедрению в андеграунд. И среди имён — её дед, Вальтер, техник по звуку. Лена сравнивает почерк с письмами деда — совпадения пугают. Параллельно в Берлине Йонас, сын бывшего офицера Штази,
Йонас, младший врач в «Шарите», уже третью неделю не спит. Он вымотан, мир расплывается. Его сестра Лина замечает в кафе странности — он пьёт кофе с сахаром, путает дни. В кармане его халата — чужой номер, найденный у пациентки. А потом, в метро на рассвете, он видит её — женщину в синем пальто. Ту самую. Она представляется Катей. И знает то, чего не может знать: как он разбил термометр в шесть лет. «Ты тоже видишь сны наяву?» — спрашивает она и оставляет ключ. Йонас теряет почву под ногами.
Слушай, это началось с дневника в подвале библиотеки. Леа, студентка-архитектор, нашла его случайно. Потёртые страницы, чертежи непонятных зданий. Одна схема привела её к дренажной шахте под фонтаном. Там была ржавая дверь с кодовым замком. А рядом — газетный обрывок о пропавшем инженере Феллере. Она показала фото соседу Марко. Сварщик, он сначала отмахнулся, сказал, что она бредит. Но вскоре они уже вдвоём разбирали записи Феллера о каких-то «зеркальных перекрёстках». Это завело их в горы, под