Из-за Бабы-Яги, что хотела заставить его служить в своей избушке, домовёнок Кузя сбежал из тёмного леса. Оказался в большом городе, в квартире у девочки Наташи. А у Наташи свой беспорядок: хлеб недоеден, игрушки разбросаны. Она и не задумывалась, что к чему. Кузя, сам из мира, где у каждой вещи есть душа, стал ей показывать. Рассказывал, как хлеб — это труд многих людей, а игрушки могут грустить в одиночестве. Не строго учил, а словно приоткрывал завесу. Показывал ей другой взгляд на привычные
Каждое утро Сергея Красильникова будил свист чайника в ленинградской пятиэтажке. Он пил чай из треснувшей кружки с оленями, а жена Надя, завязывая платок, бросала: «Опять в галошах ходить? Ковер хоть к Новому году достанешь?» В цеху мастер Петров, размахивая графиком, хрипел, что его чертежи — макулатура, что болты не выдержат. Сергей молча шел проверять толщину стальных пластин, пока слесари перекуривали у разбитого окна. Вечерами он переписывал рацпредложение в квартире с ромашковыми обоями,
Однажды Наташа, разбирая старый сундук на антресолях, нашла в нём маленького домовёнка Кузьку. Он был сердитый, в валенках и заплатках, и жаловался, что его дом разваливается. Трещина в дне сундука грозила бедой — нужно было срочно искать новое жильё, обязательно с печкой, чтобы зимой не набить шишку от холода. Вместе они отправились на поиски. В подвале серая мышонок предлагала свою нору в мешке с мукой, но Кузька брезгливо морщился: «Тут же крошки в уши залетят». На чердаке их ждал тощий
В зоопарке вечный ремонт. Николай, электрик, ковыряется в щитке у вольера с медведем Гришкой — тот опять принял лампу за апельсин. Проводка дымится. Ветеринар Петрович, перевязывая ламу, хрипло смеётся: сам виноват, забыл решётку на замок. Директор Валентина Степановна в своём кабинете, пропахшем нафталином, спорит с бухгалтером Зоей. Денег нет, но к пятнице бегемот должен быть белым. После обеда Николай находит в подсобке ящик старой плитки — остатки со столовой. Этим будем латать вольер для